«Все пропало…»
«Никого не пощадила эта осень. Даже солнце не в ту сторону упало…» Под эту песню про листья, которые безжалостный осенний ветер срывает с деревьев и несёт на верную гибель, мы рыдали в 17 лет.
Кризис не пощадил наше глянцевое издание. Когда после зимних каникул-2015 директор сказал: «Всё кончено. Нас разогнали…», для меня как будто солнце упало. Весть о закрытии, казалось, преуспевающего журнала была как снег на голову: перед Новым годом «главк» (наше издание было сетевым с головным офисом в Екатеринбурге), как обычно, «спустил» нам план на весь год. Январский номер мы на треть написали ещё в декабре. Но суть даже не в этом…
В своём журнале мы писали про бизнес. Когда в начале года весь авторынок рухнул, мы сообщали читателям, что продажи автомобилей «мерседес» растут. Потому что «мерседес» – это сегмент премиум. А премиум всегда более устойчив к колебаниям рынка. Так вот, я была уверена, что наш журнал – это тоже сегмент премиум.
Такяили иначе, пришлось искать работу. Насчёт трудоустройства по специальности не обольщалась – если даже сегмент премиум рухнул…
Мечта таксиста – круглый год зима
У нас как у престижного издания был корпоративный договор с таксомоторной фирмой. Объявления о том, что фирме требуются таксисты, присутствовали перманентно во всех СМИ. Вот я и подалась в таксистки.
Таких, как я, у этой фирмы набирается каждый день три раза в день примерно по два десятка. Желающие работать проходят инструктаж, на котором объясняют, что нельзя «посылать на три советских буквы» клиентов и диспетчеров, нежелательно курить в машине в присутствии пассажиров, желательно, чтобы машина была чистая и не битая и чтобы водительский стаж – не менее трёх лет. Вот, собственно, все требования к соискателям. Доход фирмы – диспетчерские платежи водителей. Чем больше водителей, тем больше платежей. А чтобы всех водителей обеспечить клиентами, фирма снижает цены на перевозки. Поэтому ни техническое состояние машины, ни физическое состояние водителя никто не проверяет – верят на слово в то, что машина не битая, не искорёженная, а водитель – не алкоголик и не наркоман. Хотя будучи клиентами нам доводилось ездить на таких машинах и с такими людьми за рулём…
Короче, заполняешь анкету со своими паспортными и водительскими данными. Тебе на телефон устанавливают специальное приложение. Ежедневно платишь 400 руб. «диспетчерских» и выходишь на линию. За 400 руб. тебя обеспечивают заказами в течение суток. Можно заплатить меньше, но тогда количество заказов ограничено. Говорят, главное достоинство такой работы – никакой дисциплины: хочешь – выходишь, не хочешь – не выходишь, выходишь когда хочешь, надоело кататься – сошёл с линии. И никто с тебя не спросит, прочему ушёл раньше окончания рабочего дня.
Впрочем, есть одно «но». Если хочешь заработать приличные деньги, то должен крутить баранку часов по двенадцать в день, не меньше. Я выхожу на линию в девять утра – как привыкла на работу. Мое главное конкурентное преимущество – наличие детского автомобильного кресла. Поэтому мои клиенты в основном – женщины с детьми. Я этому радуюсь – возить мамашек с ляльками по крайней мере не страшно.
От чего зависит заработок таксиста? В первую очередь от погоды. Когда на улице – минус тридцать, от заказов нет отбоя. Мой доход в эти дни за вычетом расходов на бензин и «диспетчерских» составлял около 2 тыс. руб. Можно заработать больше, если ездить на каком-нибудь «рено логане», у которого расход бензина 7 литров на 100 км. Но я езжу на «субару форестере», который «жрёт» 14 л на 100 км. Ясное дело, я же покупала свою машину не для того, чтобы работать таксисткой.
К «форику» я отношусь как к одушевлённому существу, партнёру мужского пола – с уважением, заботой и нежностью. Мы с ним прошли огонь, воду и медные трубы: летом ездили по бездорожью Горного Алтая, зимой попадали в снежные заносы на трассах Кузбасса. Он ни разу не подвёл. Надеюсь, что я его – тоже. Теперь вот он спасает меня от голодной смерти.
Как работают в такси владельцы «жигулей» и «рено логанов», не знаю. Во дворах наших многоэтажек зимой – непролазная каша, весной – лужи в пол-метра глубиной. Я с трудом пробираюсь на внедорожнике. Часто приходится по дороге выдёргивать зарывшиеся в сугроб, а сейчас утонувшие в лужах «пузотёрки». За это я денег не беру. По законам водительского братства не полагается. Сегодня ты помог кому-то, завтра помогут тебе.
Издержки профессии
Морозы ослабевают. Вместе с этим падают мои заработки. Теперь приходится после каждого заказа по полчаса, а то и больше стоять. Доходы снижаются до 1200–1300 руб. На «булавки», может, и хватит, но на содержание семьи… Работа между тем адская – полсуток сидя без движения, в одной позе, не имея возможности нормально поесть и попить.
Хорошо, когда первый заказ на смене окажется в центр города. Тогда есть надежда, что не придётся простаивать. Работать в центре хорошо ещё и из соображений безопасности. Большинство клиентов – деловые люди. Платят исправно. При этом всегда участие проявляют к моей непростой судьбе: расспрашивают, мол, что меня, хрупкую девушку, толкнуло на такую полную опасностей работу, не боюсь ли я. Когда отвечаю, что, мол, боюсь, но выхода нет – маленький ребенок, мама-пенсионерка, чаевые дают. Хотя чаевые – большая редкость. Мне только один раз дали. И вовсе не мужчина, а руководительница крупного предприятия, которую я узнала ещё по журналистской работе. Она тоже меня узнала, прониклась сочувствием. Но на чай дала не из сочувствия, а потому, что я согласилась подождать её у дверей продуктового магазина. Там, вообще-то, стоять нельзя, но я умело маневрировала и избавила клиентку от необходимости нести тяжёлые сумки несколько метров.
Заказы в отдалённые районы и за город опытные таксисты предпочитают не брать. Я тоже после одного случая их не беру. Электронная программа, по которой работают перевозчики, распределяет заказы по очереди. Кто раньше зарегистрировался в определённом месте, тот в очереди первый. Так вот, если тебе не нравится адрес, по которому тебя вызывают, или ещё что-то смущает, заказ можно просто пропустить, уступив его тому, кто в очереди после тебя. Один раз мне таким образом уступили заказ в Красный Яр. Поехала. Нашла не сразу. Несколько раз связывалась с клиентами по телефону, уточняя, где именно они меня ждут. Из разговоров поняла, что пассажиры – несколько явно нетрезвых мужчин. Мысль развернуться возникла сразу. Но стало неудобно: ведь я – лицо фирмы.
Подъехала. Три дюжих пьяных мужика. Едут в частный сектор на окраине Калининского района. Всё сомнительно, всё напрягает. Надо было, как только их увидела, дать по газам и проехать мимо. Инструкция это позволяет – мы работаем на своих машинах, соответственно, несём за себя ответственность сами… Но поздно. Они сели. Заигрывают.
Приехали в частный сектор. Пора расплачиваться. Двое пассажиров идут в дом, один остаётся в машине и объясняет: сейчас его друзья возьмут деньги, дадут мне, а потом мы с ними ещё дальше поедем. Моя тревога нарастает. Те двое, что пошли в дом за деньгами, не возвращаются. Третий караулит меня. А что если сейчас они вынесут из дома берданку, шмальнут мне в голову, потом закопают меня в огороде, а машину мою себе возьмут? На инструктаже говорили, что не каждый день в нашем городе убивают таксистов, тем более работающих через фирму – ведь клиент сообщает диспетчеру свои личные данные. Тем не менее такие случаи разбирали. Как надо действовать? В программе, по которой я работаю, есть функция «тревожная кнопка». Теоретически все таксисты города, услышав мой вызов с тревожной кнопки, должны съехаться мне на помощь. Нажимаю «тревогу!»
Клиенты держат меня уже с полчаса, обещая рассчитаться. На помощь никто не едет. Тот, кто остался меня караулить, просит разрешения закурить. Отказываю, ссылаясь на то, что вожу детей. Он выходит наружу, я срываюсь с места и уезжаю.
К счастью, такое происходит редко. Тем не менее предложение работы по специальности я воспринимаю как избавление от тяжёлого и опасного таксистского ремесла.
Смотрите также:
- Не женское дело? Пять историй новосибирских девушек с «мужской» работой →
- Откуда берутся недоверие и подозрения в отношениях →
- Таисия Станоженко: «Я кланяюсь в ноги!» →