Новосибирск, 24 мая, АиФ – Новосибирск - В 2013 году в Новосибирске была впервые вручена премия губернатора «Литера» за заслуги в развитии средств массовой информации. В номинации «Фотография» премию получил Владимир Дубровский. Сам Владимир Павлович называет себя фотографом-документалистом, оговариваясь, что он — один из последних представителей этой профессии.
Страшная правда
nsk.aif.ru: Вас называют классиком фотографии. Какой жанр вами избран сегодня?
В.Д.: Для души я снимаю в любимом жанре фотопублицистики — документального фотодневника. Придумываю себе темы, которые волнуют меня лично, как человека, и раскапываю их с неистовостью археолога. Фотографии показываю на фотовыставках не только в Новосибирске. Профессиональная репортерская разрядка для меня необходима как воздух, без нее сложно существовать в рамках жестких коммерческих заказов.
nsk.aif.ru: Серия ваших работ, связанных с трагедией Аральского моря, поражает своей жестокой правдой.
В.Д.: Арал был давно. Никому, в том числе и правительству Республики Узбекистан, не хотелось говорить об этой серьезной проблеме. Но в 1985 году случилась перестройка, и мой фотодневник гибели Аральского моря стал востребован не только российскими, но и западными СМИ. За серию репортажей об Арале я получил первое место в международном конкурсе газеты «Правда».
Фотоочерк об Арале был итогом серии поездок. Несколько лет я был свидетелем гибели большого региона: море ушло, реки, питавшие водой не только море, но и людей пересохли, погибла инфраструктура, резко возросла смертность, особенно младенческая. Я пытался посредством фотографии привлечь внимание к этой проблеме, суть которой заключалась в том, что воду Амударьи и Сырдарьи разбирали на полив рукотворных хлопковых полей. В борьбе за урожай использовались химические удобрения, которые, в свою очередь вымывались из почвы осенью. После промывки полей зараженная вода возвращалась обратно в реки, и люди вынуждены были ее пить, поскольку не было другой воды. Об этой трагедии мир знает более 20 лет. Сегодня Арал — внутренняя проблема Узбекистана, и ситуация там только ухудшилась…
nsk.aif.ru: Среди фотографий есть снимки людей с врожденными уродствами…
В.Д.: Уродства людей — это следствие безумного использования природных ресурсов. Фраза о том, что нельзя ждать милостей от природы, а взять их у нее, — наша задача, погубила целые народы. Природа не терпит насилия и мстит. Страшно мстит человеку. Американский фотограф Юджин Смит снимал трагедию японского города Минамата, там ситуация была очень похожая. В воду залива сбрасывали отходы целлюлозно-бумажного комбината. Вода не была проточной и стала постепенно превращаться в солевой рассол. Была заражена рыба, которую ели люди. Итог — множество случаев ДЦП и других патологий…
Мы говорим об этой проблеме в прошедшем времени, но на самом деле она никуда не ушла. Посмотрите: множество предприятий сбрасывает отходы в воду. Эту воду мы пьем и рыбу, живущую в ней, едим. А потом удивляемся, что сегодня здоровый ребенок — огромная редкость.
В.Д.: Есть такое мнение среди профессионалов. Кризис испытывают все печатные СМИ. Это происходит с 90-х годов. Фотожурналистика стала более податливой. Исчезли острые, пронзительные фоторепортажи. Издатели стали бояться неприкрытой правды, кичливо отворачиваться от «некрасивых» фотографий. А появление Интернета постепенно вытеснило печатные СМИ. Востребованными остались только новости. Светские, спортивные, политические... Актуальность фотопублицистики с каждым годом падает, хотя на форумах и конкурсах можно увидеть очень достойные работы.
Появление «цифры» не могло не коснуться нашей профессии. Цифровая фотография — не только новый способ фиксации изображения, но и новые возможности презентации и обработки. Однако есть у цифровой фотографии и серьезный минус. Ее доступность породила массовость, а та в свою очередь снизила планку культурного ценза работы фотографа. Нормой стала посредственная фотография, не глубокая, не заставляющая думать. В ней нет искусства, которое было присуще старым мастерам фоторепортажа. Фотографию создавали, это был почетный творческий труд. Многие из них остались в истории отечественной фотодокументалистики на века. Но времена изменились, и фотография теперь — редко творчество.
Чтобы совсем не изменять своей «документальной сути», я стараюсь воплотить свое отношение к миру посредством документальной фотографии, инструментом которой является фоторепортаж.
Бог неравнодушен к пастухам
nsk.aif.ru: Какой проект занимает вас сейчас?
В.Д.: В суровой Чуйской долине среди горных хребтов Алтая, в долине Кош-Агач, живут потомки древнего племени найманов. Их история — это история воинов и скотоводов. В своих постоянных скитаниях за лучшей долей часть найманов оказалась во второй половине ХIХ века на юго-востоке Горного Алтая. Нынешние казахи-пастухи, хоть и сохранили традиции и дух предков, — вполне уже мирные люди. Пережив вместе с Россией все политические и исторические преобразования, они продолжают пасти свои стада в степи и на склонах гор.
Эти люди и стали героями моего документального повествования о пастухах. Их жизнь сложна и прекрасна, есть в ней что-то сакральное.
Хотелось бы сделать фотопроект о пастухах планеты: европейских, азиатских, восточных, австралийских. Но так как единомышленников у меня пока немного, (поддерживают только друзья), я решил сам сделать презентационный блок о моих алтайских казахах. Надеюсь, что в этом году я его завершу и смогу показать на выставке или в буклете.
nsk.aif.ru: Так чем пастухи милы Богу?
В.Д.: Наверное, тем, что квартирный вопрос их не портил, они не стремятся к мгновенному обогащению и подъему по карьерной лестнице. Размеренно живут в юртах, каждый день пасут отары овец, вместе с ними кочуя с места на место. Они своим образом жизни материализуют зашифрованные в Библии писания: «Хлеб свой насущный добывать будете в поте лица своего», и в ответ: «Хлеб наш насущный дай нам днесь...» Сегодня есть хлеб, кров, одежда, а что будет завтра — знает только Бог. Они удивительно смиренны: не гневаются на Создателя, не ищут лучшей доли.
Сегодня человечество считает, что будущее за глобализацией, за мегаполисами и новыми технологиями, и относится к таким людям с легкой жалостью. Однако я уверен, глобализация не отрицает жизнь вне цивилизации. Ценности везде те же — верность, честность, доброта. Просто там, где ритм жизни размереннее, есть время задуматься о вечных ценностях и о своем отношении к ним. И потом, откуда мы знаем, может, мир существует именно потому, что в нем еще есть смиренные пастухи?