Использование золошлаков способно обеспечить экономию, исчисляемую миллиардами, при строительстве и производстве. О том, в каких отраслях применятся зола уноса, BFM-Новосибирск поговорил с руководителем дирекции по реализации золошлаковых материалов Петром Саньковым.
В Новосибирске прошел масштабный технологический форум Технопром-2024, ключевые спикеры которого стали гостями прямого эфира студии BFM-Новосибирск.
Одним из них стал руководитель дирекции по реализации золошлаковых материалов Сибирской генерирующей компании Пётр Саньков. В интервью BFM-Новосибирск эксперт рассказал, почему важно изменить отношение к отходам теплоэнергетики, и в каких отраслях промышленности могут применяться продукты сжигания угля.
- Пётр Александрович, в последнее время экология становится одним из ведущих трендов, и всё чаще звучит тема необходимости ресайклинга и, в том числе, вовлечения золошлаков в хозяйственный оборот. Насколько сегодня востребован этот продукт? В каких объемах вы его реализуете?
- Все новосибирские ТЭЦ были спроектированы в советское время, когда никто не задумывался о том, что продукт, который остаётся после сжигания угля, можно использовать в экономике. Тогда не было такой потребности. Поэтому только две из четырёх новосибирских станций могут эту золу отгружать в специализированную автотехнику.
Для понимания актуальности проблемы скажу: сегодня в Новосибирской области образуется примерно 400 тыс. тонн золы в год. В том числе, ТЭЦ-5 образует примерно половину этого объёма – около 200 тыс. При этом она выходит на объём продажи золы как активной минеральной добавки, как продукта-аналога цемента до 90 тыс. тонн в год – почти половину. И получается, что, благодаря, в том числе, взаимодействию властей и бизнеса, потребность в этой золе на сегодняшний день превысила наши технологические возможности.
- Планирует ли СГК сбалансировать спрос и предложение?
В СГК создали долгосрочную стратегию развития систем отгрузки золы потребителям. Здесь сумма инвестиций до 2035 года составляет до 2 млрд рублей по всем станциям компании: от Подмосковья до Приморья.
Конкретно в Новосибирске запланирована реконструкция систем отгрузки золы на ТЭЦ-5, чтобы повысить объёмы отгрузки от текущих 80-90 тыс тонн до 135, то есть больше чем наполовину. И тогда объём того, что будет отправляться на золоотвалы, минимизируется, и большие золоотвалы теоретически нам уже не понадобятся. И мы сможем возвращать эти земли в оборот города. Это - очень важная социальная цель.
Здесь также важно ответить возможный на вопрос горожан, а не скажутся ли планы по развитию этого направления на других программах компании? Не будет ли отвлечения ресурсов от приоритетных проектов. Например, большого инвестиционного плана по обновлению тепловых сетей. Хочу сразу внести ясность. Задача моего подразделения – создать рынок продукта и сделать его самоокупаемым. Те инвестиции, которые мы вкладываем в развитие наших систем - строительство хранилищ, отгрузочных устройств - мы сами их генерируем. По сути мы реинвестируем доходы от продажи золы. Теплосети и генерирующее оборудование с точки зрения финансирования не страдают.
Сейчас мы находимся на стадии формирования этого рынка, этого направления, не только СГК, но и вся угольная энергетика России. И в рамках Технопрома состоится круглый стол по ESG-практикам, по ESG-философии, в которую, в моём понимании, мы укладываемся идеально.
То есть, E (environment – окружающая среда) – это наше стремление отказаться от истории, связанной с золоотвалами. После сжигания угля образуются горы золы и шлака. Это надо куда-то утилизировать. Сейчас по классической технологии по огромным трубам с водой это всё перекачивается в огромные технические бассейны, которые называются золоотвалами. Возникает вопрос: а нужно ли городу, чтобы такие площади не были вовлечены в его развитие, почему на этом месте нельзя построить школы и другие значимые объекты?
И наша цель, связанная с буквой S (social – социальный) – развить технологию утилизации золошлаков до такого уровня, чтобы нам не нужны были эти площади, чтобы эти горы золы не шли просто в землю, а использовались так, как это давно принято во всём мире - в частности, при производстве строительных материалов.
Что касается буквы G (government - правительство), здесь эта задача давно выведена на государственный уровень, я имею в виду постановление правительства 15-57 за подписью Михаила Мишустина, так называемый комплексный план по повышению объёмов утилизации золошлаков. То есть, теперь уже и государство, и региональные власти в этот процесс вовлечены. Теперь наша задача как энергетического бизнеса предоставить бизнесу по производству строительных материалов и продукт, и услугу, и качество этой услуги, чем мы в СГК активно занимаемся.
- В каких отраслях может применяться зола уноса, оставшаяся после сжигания угля?
- Что касается сфер, где применяется зола, то она используется везде, где можно заменить цемент. Это и цементная промышленность, бетоны, дорожное строительство, производство сухих смесей и битумных мастик. От 10 до 20 процентов цемента можно заменить золой без потери качества, таким образом, просто снизив себестоимость. При цене цемента в 6-7 тыс. рублей за тонну, зола уноса стоит 500 рублей за тонну. При этом, все необходимые сертификаты соответствия на эту продукцию у нас есть.
Почти 90% потребления нашей продукции – это производство бетонов, железобетонов, это заводы по производству пеноблоков.
Отдельное направление у нас связано с использованием золы уноса в дорожном строительстве. Есть такой дорожный термин – ресайклинг: когда берутся обычные грунты, смешиваются с цементом, и получаются грунты укреплённые. То есть, по сути, такая псевдобетонная подушка. В процессе опытов выяснилось, что здесь можно вообще полностью заменить цемент нашей золой уноса. Грунт слоями перемешивается с золой, укатывается катком, и, если уложить подобным образом несколько слоёв, получается очень мощный «пирог» - по сути, полноценное бетонное основание.
Важно понимать, и в этом наша уникальность, что наша зола не бесконечна. Мы не можем производить её больше, чем сжигаем угля. Соответственно, как только рынок поймёт, что объём этой золы ограничен, те, кто первыми станут нашими якорными потребителями, те и получат в своих отраслях конкурентное преимущество. При этом, ещё раз подчеркну: все ГОСТы, все сертификаты безопасности на нашу продукцию есть, и никакого беспокойства у бизнеса быть не должно.
- Тем не менее, на сегодняшний день бытует стереотип о радиоактивности и вредности золошлаков.
- О, это любимая тема! К сожалению, такие стереотипы есть, и они не рушатся в раз. Мы нашу золу проверяем дважды в год на радиологию, чтобы всем было спокойно. Перефразирую одного мультгероя: «Чтобы получить что-то радиоактивное, надо сжечь что-то радиоактивное», а наши угли не радиоактивны.
В своё время мы на угольный разрез наших партнёров специально вывозили общественников и экологов, чтобы они со своими приборами весь этот разрез обследовали, проверили. С коллегами из депутатского корпуса Новосибирска мы делали открытый выезд на золоотвал ТЭЦ-5. Тоже ходили с дозиметрами, проверяли.
Разумеется, всё это безопасно, конечно, у нас есть все сертификаты.
В целом, мне бы хотелось, чтобы наше восприятие вторичного сырья изменилось. Мы привыкли, что отход - это какой-то мусор - то, от чего нужно избавиться. Но, в теории, если вся зола, которую образуют новосибирские ТЭЦ, заменит 20% цемента в используемых изделиях, то экономический эффект для области составит около 3,5 млрд рублей в год.
СПРАВКА:
2,8 млн тонн в год, или 25% от общего объема золошлаков, образующихся на ТЭЦ и ГРЭС СГК в девяти регионах, вовлекаются в хозяйственный оборот. В планах компании — довести долю их применения до 50% от объема образования на генерирующих предприятиях.
В 2024 году буроугольные золы нашли новое коммерческое применение – их стали использовать для стабилизации грунтов при выравнивании ландшафтов, рекультивации
