Сироты войны
За три недели он проехал по линии фронта от Дебальцево до Мариуполя, побывал в Донецке и других населённых пунктах.
— Ростислав, что в этот раз вы привезли в ДНР?
— Новосибирцы собрали 17 кубов гуманитарной помощи — консервы, крупы, лекарства, корм для животных — всё это транспортная компания «Кит» перевезла до Ростовской области бесплатно. Но на границе пришлось долго ждать оформления документов, поэтому я поехал по Новороссии.
— Вы сказали, что повезли корм для животных? Сельскохозяйственных?
— Нет, корм для донецкого приюта животных, в котором сейчас находятся около 800 собак и кошек. Среди них много раненых, инвалидов без лап. Их хозяева или уехали, или погибли. А волонтёры не могли их бросить. Видно, что животные тоскуют и страдают. Волонтёры надеются, что со временем жители вернутся и заберут своих домашних любимцев. На улицах посёлков тоже бродит много собак, они жмутся к людям и смотрят несчастными глазами.
— Как дети ДНР переживают эту войну? Есть, наверное, сироты.
— Там немало детей, у которых погибли родители. Но беспризорников нет. Чаще всего сирот берут в свои семьи родственники и соседи. Ребятишки, у которых совсем нет близких, живут в интернатах, в детсадах, больницах — местные власти смогли решить эту нелёгкую проблему. В Донецке много разрушенных домов, катастрофически не хватает стройматериалов. Я восхищаюсь донецкими коммунальщиками — когда приезжал зимой, видел, как, не обращая внимания на обстрелы, снегоуборочная техника чистит улицы. Местные рассказывали, что диверсионные группы ездили по ночам с миномётами на машинах. Одна группа ставила машину в гараж прямо на территории города, а днём как ни в чём не бывало эти люди ходили по улицам, смотрели в глаза своим соседям. Рассказывали, что диверсанты ставили радиомаячки для украинской артиллерии на системы жизнеобеспечения города и на двери, где живут семьи ополченцев.
После того как из аэропорта выбили СБУ, обстреливать город стали меньше. Но рядом Авдеевка, Пески, из которых силовики продолжают вести обстрелы. Перемирие там очень условно — СБУ не хотят отводить тяжёлую артиллерию, миномёты, а ОБСЕ почему-то это не замечает. Местные называют эту организацию «общество слепых». Но без них было бы ещё хуже.
Деды помогают с того света
— Вы проехали от Дебальцево почти до Мариуполя. Есть там всё-таки наши войска?
— Я не увидел ни алтайской бронетанковой полиции, ни героических бурят, о которых писали некоторые СМИ. Местные смеются по этому поводу. Нет там российской армии, воюют в основном местные, есть ещё добровольцы-одиночки из России (от 20 до 55 лет), которые прибыли из разных городов — от Владивостока до Калининграда, включая Питер, Москву и другие места. Россиян вычисляешь буквально на 2-й минуте, ведь у местных свой южнорусский говор. Рассказывали, что есть подразделение сербов. Все добровольцы как один говорят, что не смогли усидеть дома, когда фашисты убивают детей и стариков. Говорят, что воюют в память о своих героических дедах, которые бились против гитлеровских войск.
Нацгвардия — это фашисты, причём они этого не скрывают. Мы ездили на передовую на бронированной банковской машине в Широкино — это посёлок под Мариуполем, который отбили в ходе последних боёв. Там стоял правый сектор и «Азов-2». Убегая, они забыли снять свои флаги со здания местной администрации — рядом с украинским флагом там развевался флаг вермахта. Кстати, там произошла почти мистическая история: офицеры «Азова» так быстро уезжали на джипе, что машина на скорости врезалась в монумент героям ВОВ! Один командир «Азова» погиб на месте, второй — чуть позже, когда отстреливался. Вот так деды даже с того света помогают своим внукам.
— Говорят, что население ДНР настолько устало, что им всё равно кто — СБУ или ополчение, лишь бы мир наступил.
— В освобождённых посёлках и городах многие из местных вступают в ополчение. Они ненавидят украинскую армию, что неудивительно. В Дебальцево нет ни одного целого дома. Одна женщина, плача, рассказала, что она и несколько семей с детьми целый месяц сидели в подвале без отопления, в темноте без электричества, практически без воды. Если бы не гумпомощь из России, там бы был голод. К пункту выдачи гуманитарки в центре Дебальцево выстраивается огромная очередь. Рядом на кострах варят кашу — дети съедают с тарелок всё до последней крошки. Но в посёлках ничего не знают о том, где можно получить гуманитарку. Мы привозили хлеб, консервы, крупы в посёлки Юбилейный и 8 марта. Идёшь по совершенно безлюдным улицам, и становится жутко от этой пустоты. А люди до сих пор прячутся в подвалах. Когда они выходили к нам, женщины плакали, благодарили за хлеб, рассказывали, как занималась здесь мародёрством нацгвардия. Действительно, в домах нет ни одной целой двери — доблестные солдаты ВСУ выбивали их и выносили всё подчистую. Меня поразило, что окна в некоторых квартирах завешаны коврами. Местные жители объяснили — чтобы не видно было света. Когда ещё было электричество, танки ВСУ ездили по улицам и расстреливали светящиеся окна. Если есть свет — значит, там есть и люди.
— Это правда, что в ополчении воюют и женщины?
— Очень много. Все абсолютно местные — с Макеевки, Славянска, Луганска, воюют снайперами, в артиллерийском подразделении, вывозят с поля боя раненых. Там я познакомился с юной девушкой — её позывной «медик», 21 год. Она с первых дней войны в Славянске сама пришла на блокпост. Потом в больнице помогала перевязывать раненых, попала под обстрел — когда ту больницу с землёй равняли. Позже отступала со Стрелковым в Донецк, сейчас с передовой выносит раненых. Говорит, что переживает за родных, которые сейчас на украинской территории. Есть начальник медсанчасти — женщина. Её сын был врачом. Его убило в одном из первых обстрелов. Она и невестка сразу после его похорон записались в ополчение, в то же подразделение… Там никто не сомневается, что настанет день, когда освободят свою землю от захватчиков. Но я ни разу не слышал, чтобы говорили: «Мы дойдём до Киева!» Все говорят, что нужно дойти до административных границ ДНР, ЛНР. А вот дальше — только в том случае, если харьковчане, одесситы сами восстанут и попросят их помощи. Все очень хотят мира. Но сейчас в долгое перемирие верят разве что маленькие дети. Взрослые между собой говорят, что Киев готовится к новому наступлению — идёт перегруппировка войск и боевые действия ВСУ может начать уже завтра.
— Ополчение разочаровано, что их снова остановили?
— Это отсюда кажется, что там ополчение лихо наступает. Бои шли тяжелейшие, все очень устали, были большие потери. Хотя у украинской стороны потерь было намного больше. До сих пор под Дебальцево бродит порядка тысячи человек остатков разгромленной украинской армии. Там есть ничейный участок дороги, где они нападают на всех, кто проезжает мимо. Местные опасаются ездить. Люди очень хотят мира, чтобы отстроить города и начать просто жить и работать. Но предприятия не работают, нет стройматериалов, чтобы восстанавливать дома. Там гуманитарная катастрофа. Сейчас самое важное — доставить туда продукты питания. Прошу неравнодушных новосибирцев принести в наши пункты приёма продукты, которые могут долго храниться — консервы, крупы, лапшу. Хоть понемногу.
Холодная зима в Сибири. Как дети жили на войне? 
Военное детство: как выживали в послевоенные годы? 
Новосибирская монахиня отмаливает грехи палачей своего отца 
Испытано на себе: нужна ли России «девушка с автоматом»? 
Ветеран Николай Самойлов: «Лишь бы не было войны!»