Наверное, все уличные продавцы на площади Калинина в Новосибирске знают добродушного пенсионера, который часто продаёт здесь цветы. В тёплое время года он приходит сюда с полным ведёрком ромашек или гладиолусов и останавливается немного в стороне от стихийного рынка, там, где «гораздо тише и спокойней». Запомнили его и некоторые покупатели – они специально ищут пожилого человека через дорогу от основного места продажи цветов. Да и цены у него очень скромные, а ещё говорят, что иногда дедушка раздаёт цветы просто так.
«С детства люблю красоту»
Я застала Петра Савельевича в компании жёлтых астр, флоксов и миниатюрных хризантем, которые он собирал в букеты. Один «пучок» - 100-300 рублей.
«Покупатель сам выбирает, сколько готов уплатить. А иногда у человека совсем денег нет, я и отдаю», - пожимает плечами пенсионер.
Оказалось, ему уже 87-й год. Живёт он с супругой где-то рядом, в квартире, а цветы собирает на даче. Гладиолусы, астры и другие декоративные растения занимают у хозяев половину огорода – наверное, сотки четыре. Цветы в этой семье не менее важны, чем картошка и огурцы.
Супруга у него – уже третья по счёту. По профессии она медсестра, а цветы – её увлечение с детства. Одно время у неё было 100 сортов гладиолусов – не каждый цветовод себе такое позволит. Женщина ездила за ними куда-то на Черное море.
«Я тоже с детства люблю красоту, - признаётся дедушка. - У меня цветами увлекалась старшая сестра. Она ещё в школу не ходила, а уже дружила с учителями, которые жили по соседству. Спрашивала про ботанику, что как называется. А я рядом был и слушал».
Цветы, они как сапоги
Пётр Савельевич родился в деревне Воскресенка Кемеровской области. В семье было пятеро детей, а отец был хромым сапожником – в прямом смысле. Он шил ботинки на заказ, а у самого одна нога была короче другой на 8 сантиметров. Из-за этого мужчина не воевал, а работал и параллельно учил маленького сына своему ремеслу.
Это так необычно: дедушка сравнивает цветы с мастерством сапожника. Потому что сделать вручную два одинаковых до миллиметра ботинка – это тоже красиво.
«Я работал сапожником с малых лет, пока учился в школе. Сначала отец решил меня проверить, сошью ли я красивую обувь. Глядя на мою первую работу, он рассмеялся: сказал, мне только заплатки и ставить», - вспоминает Пётр Савельевич.
А ещё отец возил их с сестрой на лошадях далеко в тайгу, где можно найти берёзы с толстой корой. Там семья собирала бересту, которая потом использовалась в качестве подстилки между стелькой и подошвой. Кожу для этих целей брать жалко, и в отличие от неё, береста не увеличивается в размерах от влаги.
В лесу отец рассказывал детям о местной флоре, показывал кандык, черемшу, «шкерду» (наверное, дедушка имел в виду скерду – растение из семейства астровых. - Прим. авт.). Маленький Петя выкапывал таёжные растения, в том числе и цветы, а потом садил в огороде.
«Во время войны люди специально ездили за черемшой и другой съедобной травой в лес на лошадях, потому что есть было нечего. А я посадил всё дома и раздавал соседям. И рядом с полезными растениями у меня цвели кандыки», - говорит Пётр Савельевич.
Даже скромные таёжные цветы – это маленькая радость в трудные времена. Каждый день по деревне разносились недобрые вести: то у соседей мать умерла от голода, то лошади принесли чесотку. Чуть легче жилось тем, кто держал кур или овец.
«У продавца в магазине была толстая тетрадка, - вспоминает рассказчик. - И она записывала туда наши имена, ведь ни у кого не было денег, чтобы уплатить за продукты. А потом всей деревней собирали ей выручку, чтобы эту женщину не уволили».
Паровозы, комбайны и атомы
После семи классов школы он поступил в Тайгинский техникум железнодорожного транспорта, за два года выучился на помощника машиниста и столько же работал по профессии на паровозе ЛК, который тогда считался новым и современным (такие модели были выпущены в 1941 году Коломенским заводом, они получили название в честь Лазаря Кагановича – близкого сподвижника Сталина).
Затем Петра Савельевича призвали в армию, в Красноярск. В том же городе он поступил заочно в вуз, изучал «машины и аппараты химических производств». Затем работал начальником кислородного цеха, начальником «цеха по получению гамма-глобулинов» (лекарственных препаратов с противовирусными антителами), 10 лет трудился на атомном производстве.
«Приходилось мне работать и комбайнёром, и трактористом. Жил то в Красноярске, то в Алма-Ате, то снова на родине. В Новосибирске я уже давно, больше десяти лет», - заканчивает рассказ дедушка.
Детей у него двое – и оба от первой жены. Есть и внуки, но живут они далеко. Несмотря на возраст, без дела ему не сидится. Поработает на даче - и едет с цветами на Красный проспект.
Однако в последнее время дедушка стал всё реже появляться на площади. Оказывается, за лето он дважды болел чем-то вирусным. Пенсионер утверждает, что это был грипп, и добавляет, что после болезни с памятью стало совсем плохо. «Даже жизнь свою стал забывать», - горько вздыхает он, сжимая в руке букет жёлтых астр, который не отпускал в течение всего разговора.
