Съемочная группа проекта «Сиб.фм» «Будущее российской науки» отправилась в Институт археологии и Этнографии СО РАН, чтобы перенестись на миллион лет назад, узнать, о чем могут поведать каменные ножи и что такое спасательные археологические раскопки.
Фойе Института археологии и Этнографии СО РАН, куда мы отправились на встречу с героиней нашего следующего сюжета - инженером-исследователем отдела археологии каменного века Анной Чеха, пожалуй, самое интересное из всех, которые мы видели в других научных институтах Академгородка. Здесь организован своеобразный музей из находок, которые новосибирские археологи привезли из экспедиций за годы своей работы.
Сильнее всего впечатляет «родственник» знаменитой мамонтихи Матильды, чей скелет хранится в Новосибирском краеведческом музее - гигантский мамонт, а точнее, его «старший брат» – трогонтериевый слон. Возраст этого огромного животного – 500-700 тысяч лет.
Еще одно открытие - оказывается, когда-то в Сибири жили носороги, правда не простые, а шерстистые – скелеты именно таких животных были найдены в Новосибирской области.
Впрочем, в фокусе внимания Анны Чеха другие объекты: она изучает орудия труда каменного века на территории Сибири, а точнее, в северном Приангарье.
Ее работа необычна тем, что все материалы, которые она исследует, были получены в результате спасательных археологических работ. И для молодого ученого в этом есть еще и определенный вызов самому себе. Поскольку задача, которую она ставит перед собой – не только ввести в научный оборот огромный массив неизученного доселе материала, но и доказать научному сообществу, что в результате спасательных археологических работ тоже можно получить артефакты, способные стать научным открытием и темой для серьезного исследования.
Поскольку пока, по словам Анны Николаевны, к материалам, добытым из таких спасательных экспедиций, относятся немного свысока, недооценивают их потенциал.
Чтобы понять, почему, стоит пояснить, что такое археологические спасательные раскопки.
«По нашему российскому законодательству о сохранении исторического наследия, - объясняет ученый, - когда происходит какое-то большое строительство, например, на Богучанской ГЭС, сначала необходимо пригласить специалистов, которые обязаны осмотреть эту территорию, чтобы выявить исторически значимые памятники. И, если там находят материал, то проводятся спасательные раскопки. Такие раскопки проходят в кратчайшие сроки, максимально возможные для этого, с применением особых методов. А дальше - в зависимости от ситуации. Если, например, экспертиза показывает, что на территории будущей стройки содержится очень важный материал, то могут даже временно отложить строительство объекта, пока ученые не завершат свою работу. Это и называется охранно-спасательная археология».
Поскольку раскопки проходят в авральном режиме, то часто невозможно успеть все упорядочить, «разложить по полочкам» многочисленный добытый материал, как это делается во время обычных экспедиций, а потому в дальнейшем возникают проблемы с его исследованием. Анна намерена доказать, что возможности спасательных раскопок ничуть не уступают обычным.
«Мы раскапываем на стоянках, в пещерах конкретные свидетельства жизнедеятельности человека. В моем случае это камень», - продолжает ученый. Она показывает аккуратно разложенные на столе предметы. Сразу и не поймешь, для чего использовалась та или иная вещь. Вот скребок. А вот - каменный нож, которому, страшно представить: больше миллиона лет! Но он такой гладкий и до сих пор очень острый!
«До нас жили не менее интересные, немножко другие люди, которые оставили нам следы. И с помощью специальных инструментов, технологий мы добываем эти следы и вещественные доказательства, смотрим, сравниваем, измеряем их, и благодаря этому, восстанавливаем ту жизнь, которой могли жить наши предки», - рассказывает исследователь.
Для Сибири археология важна более, чем для какого-либо другого региона, так как первый человек здесь появился около миллиона лет назад. Письменность же в нашем регионе широко распространилась лишь с приходом русских – а это, по большому счету, лишь в XVII-XVIII веках. Воссоздать историю в этом промежутке, до появления письменности может только археология.
«Доставая из земли камень, приурочивая его к какому-либо слою, мы даем ему характеристики и восстанавливаем, каким образом получил человек это орудие. Какой он взял для этого инструмент, рассказывает Анна Чеха – твердый или мягкий отбойник и так далее – в общем, все нюансы, потом сравниваем это с одновременными комплексами – ближайшими территориально и вообще по всему миру. Это дает нам представление о технологиях, о развитии этих технологий и даже о миграциях и о том, откуда приносил человек тот или иной материал».
По словам ученого, часто рядом с орудиями труда они находят кости животных: «Особенно, если это пещера, например, как Денисова пещера – уникальный памятник, находим и мелких, и крупных животных, и споры растений, и орудия. Все в комплексе нам дает полную картину. Мы можем сказать, на кого охотились эти люди, какие росли растения, соответственно, какой был климат. То есть, можем полностью восстановить палеоэкологию обитания человека».
Анна считает, что, благодаря этому, мы начнем понимать сами себя - кто мы такие, откуда мы и так далее. И насколько нам комфортнее живется сейчас. «Научимся ценить то, что у нас есть, - улыбается ученый. - Это в бытовом плане».
А в историческом плане, по ее словам, ученые делают выводы о миграции, о заимствовании или незаимствовании технологий, то есть, была это самобытная культура или нет, как она взаимодействовала с остальными культурами, на что это повлияло, есть ли похожие варианты.
Работа археолога, как известно, связана с постоянными экспедициями. Легко ли молодой женщине совмещать роль жены и мамы с наукой?
Анна признается, что это непросто, и без помощи мужа вряд ли это было возможно. Муж Анны тоже археолог, поэтому, улыбаясь говорит она: «дома мы - одна команда, у нас уже все отлажено: и в горе, и в радости, и в экспедиции».
«Когда родился ребенок, я работала по вечерам, потому что нужно было писать статьи, чтобы не выпасть из процесса. Пандемийный и постпандемийный период открыли дополнительные возможности, потому что более широко стал использоваться формат онлайн-конференций. Благодаря этому, я только в этом году поучаствовала в четырех онлайн-конференциях, в том числе, во Всероссийском археологическом съезде», - рассказывает Анна.
Кстати, сын Анны Чеха в свои неполные три года уже успел побывать в археологической экспедиции. «Его словарный запас пополнился такими словами как «пещера», - смеется молодая женщина. – Вообще ему очень понравилось. И это позволяет внимательно рассмотреть природу. Например, мы с ним гуляли в ясный день, и он смог на небе среди солнца и облаков разглядеть проглядывающую луну».
Молодой ученый мечтает показать сыну мир, увидеть северное сияние и поплавать в океане вместе с китами. А еще – чтобы вокруг были мир и гармония.
Археология – это образ жизни, считает Анна. «Я родилась в Киргизии – это горы, природа. У меня дедушка по папиной линии был охотником, он на лыжах и верхом на лошади прошел все. И вот тяга к такому образу жизни, наверное, и мне передалась. Хотя я не очень часто с ним бывала в каких-то походах. Но, я думаю, началось все же с этого. А увлечение наукой появилось в школьном возрасте, когда я начала участвовать в школьных конференциях, олимпиадах. Дело в том, что, когда мы переехали в Новосибирск, выяснилось, что в Киргизии не так хорошо преподавали российскую историю, как здесь, и мне пришлось заново самостоятельно изучать программу за три класса. И вот тогда меня это увлекло», - вспоминает ученый.
Впрочем, что называется, не археологией единой интересуется Анна Чеха. «Я закончила художественную и музыкальную школы - с мамой, у которой консерваторское образование, этой участи было не избежать», - шутит она. Любовь к музыке, танцам и рисованию она сохранила до сих пор. Не так давно в соцсетях молодая женщина поделилась только что законченной картиной - яркой и какой-то солнечной, жизнерадостной.
Именно эта жизнерадостность и умение философски смотреть на некоторые вещи и помогает ей, по ее словам, преодолевать трудности, без которых, конечно же, не обойтись никому.
«Для успеха в науке нужно не сдаваться. Любить то, что ты делаешь, и делать то, что ты любишь», - поясняет свое кредо молодой ученый.
