Падение самолета — всегда трагедия. Ни один год не обходится без авиакатастроф. Новосибирский краевед Александр АГАЛАКОВ вспомнил истории катастроф советского периода. Оказывается, Новосибирск — единственный город в Сибири, где самолеты обрушивались прямо на здания. И происходило это… по семейным обстоятельствам.
Как фанера над проспектом
Месть любовнику
Невероятная история произошла в июле 1954 (по другим данным — 1957) года. Тогда произошла попытка протаранить дом не какой-то фанерной этажеркой, а настоящим крупным самолетом. В архивах КГБ можно отыскать следы этой истории, главным фигурантом которой оказался даже не летчик, а бортмеханик Владимир Поляков.
Он сумел поднять в воздух пассажирский Ил-12, на котором хотел врезаться в дом, где жила его жена. Предыстория угрозы падения самолета была связана с адюльтером. Накануне Поляков, проживавший с семьей по улице Аэропорт, застал супругу с любовником — соседом по коммуналке и одновременно командиром летного экипажа.Обидчик, будучи по комплекции более крепким, выкинул рогоносца из комнаты.
После этого дважды оскорбленный муж выпил разведенного спирта и задумал убить обоих изменщиков. Он пришел на аэродром Северный — 10 минут ходьбы пешком — и, выбрав готовый к вылету самолет, забрался в него и запустил двигатели.
На земле сразу забили тревогу. Авиадиспетчеры заметили, что кто-то несанкционированно заводит моторы и выруливает на взлетную дорожку. Но откуда им было знать, что это делает не летчик, а бортмеханик! Взлетев, Ил-12 первым делом прошел перед вышкой контрольно-диспетчерского пункта и вышел на связь. Но ему никто не ответил, так как в это время коллектив вышки пытался экстренно покинуть опасное место.
Сообщив о намерении таранить дом с женой и любовником, бортмеханик четыре часа кружил над городом, вытворяя фигуры высшего пилотажа, которые и не снились ветеранам летного дела. По словам очевидцев, гражданский самолет касался брюхом крыш домов, свечой взмывал вверх (совершал кобрирование), падал вниз (пикирование), становясь на крыло, пролетал в узком пространстве между двухэтажными домами, наводя на жителей ужас и панику.
Для перехвата нарушителя в небо поднялись два истребителя. Мигом созрел план: уговорить летуна вылететь за город и там его сбить. Но оскорбленный супруг долго не поддавался ни на какие уловки, продолжая целить в дом с женой и любовником, давно в спешке покинувшим помещение. Над густонаселенным, к тому же сплошь деревянным районом города взбунтовавшийся Ил-12 сбивать было нельзя.
И аэродромное начальство применило хитрость, к которой сегодня постоянно прибегают переговорщики с террористами: к рации в аэропорту подвели малолетнего сына Полякова, который попросил папу не хулиганить. Папа послушался, и, мягко посадив Ил, привел его на стоянку.Из самолета бунтаря вывели под конвоем.
В суде бортмеханика обвинили по статье «Хищение социалистической собственности в особо крупных размерах», поскольку в тогдашнем УК РФ не было статьи «Угон самолета». Кроме этого, угонщика судили за «создание аварийной ситуации на транспорте», «покушение на убийство» и «экономический саботаж».
Говорят, по совокупности, путем сложения наказаний, нарушителя приговорили к расстрелу, и акробат-террорист просидел в камере смертников полгода. Однако затем «вышку» заменили на 4 года тюрьмы.
В конечном итоге Поляков отсидел всего около года: в отправление правосудия вмешался знаменитый авиаконструктор Ильюшин, который, узнав о трюках Полякова на Иле, сумел сохранить «асу» жизнь. Ведь воздушная акробатика над Новосибирском показала надежность конструкции пассажирского самолета, не предназначенного для подобных перегрузок.
Угнанный Ил осмотрела комиссия, которая пришла к выводу, что самолет в полном порядке, а все это повышало престиж Ильюшина и его КБ. Одновременно с этим конструктор предложил осужденному должность испытателя. Дальнейшая судьба Полякова неизвестна.
«Ищите меня на Степной…»
Чрезвычайное происшествие, имевшее место 26 сентября 1976 года на аэродроме Северный, лишний раз подчеркивает мысль в том, что в благодатную эпоху застоя за общими показателями грузо- и пассажироперевозок скрывалось немало человеческих драм.
В тот день командир самолета Ан-2 Виктор Серков, летчик 116 авиаотряда, прибыл в аэропорт за три часа до вылета и прошел медосмотр. Отклонений от нормы в состоянии здоровья обнаружено не было. Командир получил у дежурного персонала судовую документацию, ключи от самолета и преждевременно подписал карту-наряд, предъявленную авиатехником Березиным.
Серков явно торопился. Никто не поинтересовался мотивами этой спешки, не заметил лихорадочности в подготовке к последнему полету. Получив разрешение диспетчера лишь на перевод самолета к месту стоянки — чтобы опробовать мотор, Серков произвел самовольный взлет с грунтовой части аэродрома.
Многие авиаторы наблюдали этот внешне ничем не примечательный взлет, хотя налицо было летное нарушение — взлет без команды. Работники наземных служб, обнаружив самовольный взлет, проявили замешательство и только через 2 минуты установили связь с самолетом, с борта которого прозвучал ответ:
«Ищите меня на улице Степной, дом 34/1. Прощайте! Серков». Авиадиспетчеры оторопели, силясь понять, что сие значит и чем это закончится. Никаких команд о прекращении полета с земли не подавалось — авось обойдется… Не обошлось.
По словам коллег, Серков был дисциплинированным летчиком. О своей личной жизни никому не рассказывал, хвастать было нечем — жена ему изменяла. Когда звено Ан-2 в очередной раз откомандировали в Барабинск, Серкова вернули обратно в Новосибирск, чтобы перевезти пассажиров.
Он собирался вернуться в Барабинск, но ему велели ночевать дома. А дома жена принимала любовника…
Перепуганная женщина убежала к матери на Степную. А у Серкова к утру родился страшный план мести.
Выполнив два круга в районе улицы Степной и посшибав несколько телевизионных антенн на крышах, пилот направил самолет на дом, где в квартире своих родителей находилась его жена с ребенком.
Однако росший рядом тополь стал причиной того, что судно, зацепив крылом ствол дерева, немного отклонилось от намеченной траектории, и вместо окон квартиры Ан-2 ударился в окна лестничных клеток. Сам летчик погиб на месте — ему оторвало голову, а хлынувший из баков бензин вспыхнул, заблокировав выходы из квартир. Многоквартирный, только что отстроенный дом получил значительные разрушения.
В результате трагедии погибли 12 человек. Большинство из них завалило обломками — их смерть была мгновенной, остальные скончались позже. 10 человек с ожогами и ранениями различной тяжести были доставлены в больницы. Общая сумма убытков составила более 225 тысяч рублей. Женщина и ребенок, против которых сумасшедший направил самолет, выжили: они находились в другом подъезде этого дома в гостях.
В газетах о ЧП на Степной не появилось ни строчки. Телевидение и радио тоже молчали. Но новость быстро передавалась из уст в уста, и тысячи новосибирцев все же узнали о произошедшем.
Обстоятельства ЧП выясняли чекисты, которые и по сей день продолжают невозмутимо хранить тайну.
Пятеро погибших под Новосибирском 
В Новосибирске спасатели через окно залезли в квартиру больной пенсионерки