Имя русскоязычного израильского писателя-сатирика Марка Галесника хорошо знакомо читающей публике России и русского зарубежья. Последний роман Марка Галесника «Пророков, 48» стал бестселлером и был назван «самой позитивной книгой 2011 года». Недавно Марк Галесник побывал в Новосибирске по приглашению организаторов самого крупного форума молодых журналистов за Уралом «Аргонавты».
- Марк Иосифович, если мы правильно поняли, побывать в Новосибирске Вам довелось уже после того, как вы уехали из России. Какое впечатление произвел на Вас наш город? Вам как сатирику, показалось ли что-нибудь смешным?
- Главное, чем Новосибирск отличается от столиц – здесь гораздо больше улыбающихся людей на улицах, больше девушек, модно и ярко одетых. В Новосибирске я впервые увидел, как люди гуляют по улицам. Московские прохожие, например, коренным образом отличаются от новосибирцев. Там у каждого на лице написано, куда он идет и откуда. Мне иногда кажется, что москвичи, когда идут по улицам, каждый из них видит некую движущуюся мишень, которую он преследует.
В Новосибирске мне показалось, что город не чувствует себя провинцией, несмотря на провинциальное географическое положение. Думаю, это хорошо. Центричная система российского общества, когда все главное сосредоточено в Москве, тормозит развитие общества. Если что-то и кажется смешным в контексте Вашего вопроса, то это мироощущение многих жителей столицы. Они не знают и не хотят знать, что за пределами Московской кольцевой дороги есть жизнь.
Еще смешнее выглядит позиция американцев, считающих себя центром мира. Мне в этом смысле очень понравилась позиция Ваших земляков, с которыми я общался: может, мы и не центр мира, но мы любим свой город.
С американским городом Далласом у меня связан один эпизод, с одной стороны смешной, с другой – грустный. Я решил пройтись там пешком по улицам, чтобы посмотреть архитектуру и заодно просто размяться. Не прошел я и 500 метров, как меня догнали полицейские на машине и начали спрашивать: «Почему вы идете пешком? У вас угнали машину?». Я ответил, что у меня все в порядке, просто я гуляю. Стражи порядка, по-видимому, вообще не знали значения слова гулять. Они очень тщательно проверили у меня документы и удалились с вытянутыми лицами. А гулять в Далласе и правда, некомфортно – на улицах даже тротуаров нет.
- В рамках фестиваля «Аргонавты» вы встречались с пишущей молодежью из разных городов Сибири. Какие у Вас впечатления?
- Сибирский человек более открыт, приветлив. Общаясь с сибирской молодежью, я заметил, что люди не ждут подвоха и сами, что называется, «не держат камня за пазухой». А ведь это дорогого стоит, ибо во всем мире сейчас углубляется атмосфера недоверия между людьми.
«Меня от Иерусалима так проперло!»
- Вы провели мастер-класс по сатирической журналистке. Жизнеспособен ли этот жанр, если за последние годы в нашем городе закрылось несколько серьезных и некогда влиятельных газет?
- Уверен, что сатирическая журналистика и журналистика вообще будет существовать всегда, ибо это – способ общества узнавать себя и пытаться понять, куда оно движется. Да, газеты закрываются, потому что становятся устаревшим носителем информации. Знаете, на пирамидах тоже уже давно никто ничего не пишет – слишком неудобный носитель. Трудно тиражировать… Другое дело, качество современной журналистики. Мне очень жаль, что уходит поколение журналистов и читателей, которые владели языком Пушкина и Толстого. Я живу в пригороде Иерусалима и иногда провожу экскурсии для русскоязычных туристов. Однажды после экскурсии российская туристка, желая выразить свое восхищение, сказала: «Меня от Иерусалима так проперло!»
Новояз засоряет душу так же, как некачественная пища засоряет организм. Поэтому важно стараться сохранить русский язык, традиции русской культуры. Честно признаться, мне трудно представить, что кто-то из российских репатриантов мог бы произнести «меня проперло». Я хочу сказать, что русскоязычные люди, живущие за границей, сохраняют свой язык лучше, чем те, кто живет на родине. Но, что будет тогда, когда уйдет поколение 90-х – последние хранители классических традиций в языке, в литературе, в журналистике…
- Вы – писатель-сатирик, а сатира нередко граничит с пошлостью. Что для вас пошлость? Стоит ли пошлое высмеивать еще более пошлым?
- А что, это – метод. Но я его не применяю. Для меня главной цензурой всегда было мое собственное эстетическое чувство. Если я не преступаю через него – все нормально. За 20 лет существования сатирического еженедельника «Бэсэдер», главным редактором которого был я, мы только несколько раз употребили слова, которые употреблять нельзя. Во всех случаях мы считали, что без этого нельзя обойтись. Например, мы хотели высмеять лицемерие в политкорректности и придумали такую фразу: «Афроамериканский кофе для черножопых…»
- Есть ли для вас как для сатирика запретные темы, нравственные табу?
- Нельзя смеяться над тем, в чем человек не виноват – над физическими недостатками, над фамилиями. Нельзя кощунствовать. В уже упомянутом журнале «Бэсэдер» форматом издания была предусмотрена рубрика «комментарий Торы». Такая рубрика есть во всех израильских газетах и журналах. Мы должны были прокомментировать Тору в сатирическом ключе, но при этом не допустить ёрничания. Это была сложная задача. Решили мы ее вот каким образом – запустили на страницах «Бэсэдера» обсуждение вопроса, почему рыбы не погибли во время Всемирного потопа.
Если же говорить более широко о нравственных категориях в сатирической журналистике, то здесь, как и в любой другой журналистике, должна быть профессиональная этика. Как-то еще в 90-е годы я встречался с автором знаменитой в те времена телепередачи. Он рассказал, что у него за 7 месяцев было 24 суда. На мой взгляд, это не то, чем стоит гордиться. За 20-летнюю историю «Бэсэдера» в суд на нас подали только одни раз – некоему израильскому чиновнику не понравилось, что его сравнили с Ясиром Арафатом.
Тамбовский волк познакомится…
- А над чем можно и нужно смеяться?
- Над глупостью, над излишней доверчивостью по отношению к рекламным обещаниям, над неуместным или морально устаревшим пафосом. Например, во всех странах есть фирмы, которые предлагают быстро выучить самый распространенный язык – английский. Мы по этому поводу придумали шутку: «Английский за 30 часов. Но это будут самые страшные 30 часов в вашей жизни»». Евреи уже много веков подряд повторяют, что они – богоизбранный народ. «Будет ли израильский народ избран на второй срок?». Вездесущие бюро знакомств очень редко себя оправдывают. «Тамбовское бюро знакомств отловит вам надежного товарища».
- Что кажется Вам смешным в современной России?
- Все. Ксенофобия, отношения столицы и провинции, отношения между молодежью и стариками. По большому счету, конфликты в обществе не изменились со времен Гомера. Во всех странах они практически одинаковы. Везде провинциалы ненавидят столицу и считают, что столица не видит дальше собственного носа. В Новосибирске, как я понял, тоже не очень любят Москву. Столичные жители, в свою очередь, ненавидят провинциалов за то, что они «понаехали». Во всех странах и во всех сферах жизни присутствует «дедовщина». В советские времена мой друг служил истопником в Доме старых большевиков под Питером. Я очень смеялся, когда он рассказал, что те, кто вступил в партию в марте 1917 года, не садятся за один стол с теми, кто вступил в ноябре, потому что считают их «примкнувшими».
- Наверное, за долгие годы работы в сатирической литературе и журналистике у Вас набралась личная коллекция удачных шуток. Познакомьте читателей «АиФ на Оби» хотя бы с несколькими шедеврами.
- В журнале «Бэсэдер» мы как-то провели эксперимент: брали расхожие фразы и все слова в них заменяли на антонимы. Например, «социализм – это советская власть плюс электрификация всей страны». Мы решили сформулировать, что такое капитализм. Получилось: «капитализм -- это антисоветский бардак и отобрать у всех лампочки». Еще один шедевр – оговорка диктора, читающего прогноз погоды: «Днем ясно. Ночью возможны заработки».
Смотрите также:
- Писатель Алексей Иванов: «Чем больше требований к автору, тем лучше текст» →
- Новосибирский бухгалтер получила золотую медаль за свои картины в США →
- Цензура нужна: людям не всё можно показывать →