Тимофей Кулябин работает в «Красном факеле» с 2007 года. За это время режиссер поставил восемь спектаклей, каждый из которых становился в Новосибирске культурным событием.
Последняя работа — «Евгений Онегин» — вызвала у публики противоречивые мнения: школьное произведение предстало совсем в ином свете. А пожилые зрители во время спектакля смущенно озираются по сторонам, чувствуя себя не в своей тарелке.
nsk.aif.ru: Отличается ли новосибирский зритель от всех остальных?
Т. К.: Дело не в московском или новосибирском зрителе, а в конкретном театре. В Москве двести театров, и в каждом своя публика. Новосибирск самодостаточен в театральном плане. Крупных театров у нас мало, и каждый из них в среднем производит 4–5 премьер в год — соответственно, в общей сложности это 15–20 премьер. Естественно, все эти постановки находятся в поле зрения тех, кто интересуется театром, и ни один спектакль (при условии, что он качественно сделан) не останется незамеченным. В отличие от Москвы, где очень тяжело ориентироваться в обилии постановок и каждый раз зритель вынужден выбирать из множества вариантов.
nsk.aif.ru: Если в Новосибирске нет необходимости привлекать зрителя чем-то дополнительно, зачем вы используете эпатаж в вашей постановке хрестоматийного для большинства россиян «Евгения Онегина»? (Постановка начинается с нескольких повторяющихся сцен, показывающих имитацию полового акта).
Т. К.: Я, честно говоря, не вижу ни одного элемента эпатажа. Касаемо первой сцены этого спектакля: на самом деле это есть и у Пушкина — мы знаем, что Евгений Онегин был «молодой повеса» и «знаток науки страсти нежной», просто нужно это уметь прочитать. В моем спектакле нет ничего, противоречащего роману. Другое дело, как это воспринимает публика: в основном зритель привык видеть на сцене некие культурные действия. Он считает, в театре все должно быть чуть лучше, чуть красивее, чем в жизни, и побаивается естественных проявлений.
nsk.aif.ru: Это современная трактовка произведения? Мог бы такой спектакль появиться в «Красном факеле» лет пять назад?
Т. К.: Думаю, нет.
nsk.aif.ru: А что привлекает зрителя в «Онегине»?
Т. К.: В нем он может найти непривычную и форму и необычный театральный язык.
nsk.aif.ru: А какова цель появления именно этого спектакля в репертуаре театра?
Т. К.: Я работаю только для молодежи. Мне интересно вести диалог именно с молодой аудиторией, и в силу своего возраста я могу быть им понятен. Моя задача — говорить с молодежью.
nsk.aif.ru: Сложно ли с ней работать?
Т. К.: С одной стороны, это тяжело, так как молодежь увлечена множеством других вещей, а с другой, просто — у нее нет авторитетов. Им в принципе все равно, великое произведение «Евгений Онегин» или нет, можно над ним надругаться или нельзя. Их не будет задевать половой акт на сцене — у них нет комплексов. Основная проблема в том, что современной молодежи сейчас вообще неинтересен театр. В их жизни и так достаточно развлечений, есть много способов провести свободное время. Театр перестал играть в обществе социальную и эстетическую роль — он вообще сдает позиции как вид искусства, его посещение уже приравнивается к досугу.
nsk.aif.ru: Вы можете составить усредненный портрет зрителя, для которого работаете?
Т. К.: Это человек с высшим образованием, умный, читающий, самодостаточный, который не смотрит федеральные каналы. Хотя бы немного интересующийся литературой, кино, путешествиями. Не бездельник.
nsk.aif.ru: А как вы привлекаете внимание? Чем стараетесь зацепить своего зрителя?
Т. К.: Я не стараюсь зацепить, я стараюсь быть доступным. Когда я начинаю изучать произведение, которое готовлюсь поставить, то, несмотря на свое образование, всегда стараюсь прочитать его так, будто я вижу эту книгу в первый раз. Мне 28 лет, и я пытаюсь понять, как бы прочитал ту или иную книгу человек моего возраста, не имеющий театрального образования и не увлеченный литературой. Таким способом, я ищу некий код восприятия произведения в современном контексте и уже с этой позиции пытаюсь работать с материалом дальше.
nsk.aif.ru: Привлекаете ли кого-то, кто действительно не имеет отношения к театру, для чистоты эксперимента?
Т. К.: На первом этапе я стараюсь доверять только себе. А вот после выпуска спектакля интересуюсь мнением тех, кто к театру отношения не имеет, — например, некоторых своих друзей. Мне очень интересно, как они считают ту или иную сценическую информацию. И бывает, что человек без театрального образования считывает гораздо больше, чем с таковым, так как ему не с чем сравнить, он более наивен.
nsk.aif.ru: Что является критерием успеха той или иной постановки?
Т. К.: Скорее, это некое внутреннее ощущение. Перед началом работы я ставлю для себя цель и интуитивно понимаю, справился я ней или нет. Хотя, конечно, важно каждое мнение — и профессионалов, и родителей, и друзей, и зрителей.
nsk.aif.ru: Как вы подбираете материал?
Т. К.: Всегда по-разному. Например, с «Онегиным» меня многое связывает — я им начал заниматься, еще когда учился в ГИТИСе. Он остался у меня в воспоминаниях, и я захотел к нему вернуться. А еще я просто люблю это произведение.
nsk.aif.ru: Как вы видите в дальнейшем форму, в которой могут быть воплощены театральные постановки?
Т. К.: Современный театр уже не существует в одном жанре, он давно перенимает опыт и кинематографа, и перформанса, это абсолютно естественный процесс. Это значит, что театр реагирует на то, что происходит в обществе. Эти средства могут помочь заинтересовать зрителя еще больше, хотя бы на уровне формы.
nsk.aif.ru: Какой спектакль из тех, что вы видели в последнее время, произвел на вас наибольшее впечатление?
Т. К.: «Кристина» Кэти Митчелл, который был поставлен в берлинском «Шаубюне». Мне кажется, его можно считать как раз современным искусством.
nsk.aif.ru: Что вы относите к своим достижением на сегодняшний момент?
Т. К.: Чуть больше стало молодых людей среди аудитории «Красного факела».
Смотрите также:
- Участник «Битвы хоров» из Новосибирска: Денис Майданов понимал, что их публика может платить деньги, а наша - только устраивать флеш-мобы →
- Один день с прима-балериной →
- Сибирские корни «Левиафана» →