Валентина Петровна убедительно доказывает это на примере своего отца, служившего в органах ОГПУ-НКВД, работавшего комендантом лагерей и спецпоселений, но сумевшего, несмотря на жестокие времена, сохранить честь и достоинство, не стать палачом, а остаться человеком.
Петр Мелентьев родился в г. Добрянке Пермской области. Окончил два класса церковно-приходской школы, работал на местном заводе. В революцию участвовал в разоружении добрянской полиции. В гражданскую войну воевал на Урале с чехами, затем в составе экипажа бронепоезда - с белополяками на Западном фронте. В 1921 году молодого красноармейца направили в Можайский полк военной охраны, а в 1931-м пригласили в Центральную школу ОГПУ, по окончании которой он попал на службу в отдельный батальон охраны штаба Реввоенсовета и стал личным охранником Льва Троцкого.
Валентина Петровна те времена не помнит, тем более что семья вместе с отцом в Москву не поехала - осталась в Добрянске:
- Папа о своей работе почти ничего не рассказывал - понятно, почему: одно неосторожно сказанное слово могло в те времена стоить жизни. Только через много лет как-то обронил в воспоминаниях, что Троцкий выделил его из всех своих охранников и часто вел с офицером Мелентьевым политические беседы, в которых говорил: «Мы идем не тем путем!»
Дан приказ…
- В 1933 году отец получил приказ затопить баржу под городом Красновишерском, на которой были 60 священнослужителей, - продолжает Валентина Петровна. - Приказ он не выполнил.
Это было равносильно самоубийству. Чтобы спасти многодетного отца Петра Мелентьева от заключения и расстрела, его друзья - тоже чекисты - устроили ему срочный перевод подальше от столицы.
Так семья оказалась в Кировграде Свердловской области, где Петра Федоровича назначили комендантом сел Левиха, Карпуниха и Верхний Тагил. Эти территории стали местом ссылки спецпереселенцев, то есть раскулаченных крестьян. Валентина Петровна запомнила фразу, которую однажды ее отец сказал матери: «Какие они кулаки? Они встают ни свет ни заря и до поздней ночи работают».
Мать - Татьяна Мелентьева (в девичестве Истомина) - очень жалела детей раскулаченных и на Новый год устраивала для них елку. Бедность была страшная, поэтому о полноценных подарках никто даже не мечтал. Но, тем не менее, каждому ребенку в разукрашенном кульке давали вафлю, конфету или яблоко.
Одним словом, классовой ненависти к врагам советской власти офицер НКВД Петр Мелентьев не испытывал. Разрешил им держать на подворьях коров, за что и поплатился понижением в должности. Из Кировграда его перевели комендантом на рудник «Белоречка».
Здесь был уже настоящий лагерь - с колючей проволокой и автоматчиками на вышках, в котором, так тогда было заведено, содержались вместе и уголовники, и политические. Как-то в дом Мелентьевых пришел заключенный - из тех, кто имел относительно свободные условия содержания, - чинить радио. Мать Валентины спросила, за что он сидит. Оказалось, этот человек - фальшивомонетчик, который на протяжении 20 лет изготавливал поддельные деньги. Видимо, подделки были очень высокого качества, если преступник попался только на 20-й год своей деятельности.
С пистолетом под подушкой
- У родителей была отдельная спальня и широкая супружеская кровать, на которой под подушкой, с той стороны, где спал отец, всегда лежал браунинг. Патроны хранились рядом с кроватью - в комоде. В общей сложности в доме было три единицы боевого оружия: табельный наган Петра Федоровича, браунинг и ружье «Зауэр». Наличие такого арсенала было оправдано — все-таки спецконтингент… На руднике был случай: кто-то подпер двери офицерского клуба, куда по случаю праздника пришли офицеры с женами, и поджег. Погибло несколько человек.
Дочь коменданта Валя Мелентьева дружила с двумя мальчиками - Витей Балуевым и Борей Чугиным. Боря жил с мамой в старой полуразвалившейся времянке, где из мебели были только стол, табурет и кровать.
- Однажды я спросила у своей мамы, почему у Бориной мамы на столе даже скатерти нет, - рассказывает Валентина Петровна. - Мама ничего не ответила. А потом как-то Боря сказал, что скоро у его папы кончается срок и они все вместе поедут домой. Только тогда я узнала, что отец Бори был репрессирован и отбывал наказание в лагере. А его мама, как жена декабриста, поехала вслед за мужем, и все годы находилась рядом. Отец Вити Балуева работал в охране лагеря. Получается, мы - все трое - были классовыми врагами. И, тем не менее, нежно дружили между собой.
Запомнился Валентине Мелентьевой и еще один случай:
- Я часто заходила в рабочий кабинет отца. Однажды я увидела у него на столе бумагу, в которой было написано: «Такого-то числа в шахте мастер такой-то перерубил провода. Он - против советской власти…» Отец взял у меня из рук эту бумагу, порвал и сказал: «Считай, что ты никогда этого не видела и не читала!» Позже мама рассказала мне, что заключенные часто писали друг на друга доносы. Но отец не дал хода ни одной подобной бумаге.
Петр Мелентьев умер в 1950 году в возрасте 53 лет. После вскрытия у него на сердце патологоанатомы обнаружили несколько рубцов — следы от инфарктов, перенесенных на ногах.
Перед смертью Петр Федорович написал завещание, которое Валентина Петровна помнит наизусть: «Милые дети - Боря, Вова, Валя, Юра, Аллочка! Любите свою Родину, свою Отчизну. Никогда, ни при каких обстоятельствах не покидайте ее».
— Этого качества — любви к Родине — так не хватает сегодняшней молодежи, — сетует Валентина Петровна. А еще Валентина Мелентьева мечтает о том времени, когда в России возродится понятие «честь» и офицеры снова станут говорить друг другу «Честь имею!»
Смотрите также:
- Новосибирские отцы-одиночки не рассчитывают на помощь женщин и государства →
- Обнимались и плакали. В день памяти и скорби сибиряки вспоминали войну →
- Портрет раздора: не все новосибирцы рады билбордам со Сталиным →