Как снять проклятие рака?

Корреспондент АиФ.ру Эльвира Новикова встретилась с ведущим научным сотрудником Института теоретической и прикладной механики СО РАН, доктор физ.-мат. наук Натальей Денисовой и узнала как строительство нового центра ядерной медицины позволит сделать диагностику рака более доступной.

Западные страны выделяют огромные средства на развитие ядерной медицины и далеко в этом продвинулись. Джо Байден, у которого сын умер от рака, сейчас отдаёт все силы и средства, развивая это направление в США. Цель: за 10 лет научиться излечивать рак, причём за деньги, доступные для населения.

Эльвира Новикова, nsk.aif.ru:  Наталья Васильевна, Россия, как всегда, отстаёт от всего мира? В Новосибирске планируют построить центр позитронно-эмиссионной томографии (ПЭТ). Что это даст?

Наталья Денисова: Несколько лет назад клиники в российских городах оснастили дорогостоящим современным оборудованием. У врачей появилась возможность исследовать пациентов при помощи компьютерной томографии (КТ) и магнитно-резонансной томографии (МРТ). Разрешение этих систем порядка 1 мм. Такое оборудование выявляет даже крошечное уплотнение, но при его помощи невозможно выявить, злокачественное оно или доброкачественное (последние бывают в лёгких, печени, щитовидной железе). Не видит оно и метастазы. А вот однофотонная эмиссионная компьютерная томография (ОФЭКТ) и ПЭТ это выявляют. 

– Каким образом это происходит?

– Сначала пациенту внутривенно вводится радиофармпрепарат, содержащий ничтожное количество радионуклида. Затем человека помещают на специальный стол и с помощью гамма-камеры регистрируется излучение радионуклида. К слову, в США и Европе ежегодно проводят миллионы таких обследований. В итоге там выявляют на ранней стадии кардиологические и онкологические заболевания. Например, при ОФЭКТ-обследовании используется препарат, который активно «поглощают» клетки миокарда. При помощи вращающейся гамма-камеры делают до 60 снимков с разных ракурсов, и в итоге появляется 3D-изображение, на котором видно области миокарда, где недостаточное кровоснабжение.

Для ПЭТ чаще всего пациенту вводят внутривенно глюкозу с фтором (фтор – это радионуклидная метка), которая участвует в метаболизме каждой клетки, но злокачественные клетки «поедают» глюкозу намного активнее. Поэтому на изображении появляются светящиеся «горячие точки» – это очаги. Также видно, если уже есть метастазы. Это очень важно, ведь тогда, возможно, незачем мучить человека тяжёлой операцией. 

– Вы хотите сказать, что при метастазах лечить бесполезно и пусть лучше человек спокойно доживает последние дни?

– Нет, ну что вы такое говорите! Просто врач, возможно, должен назначить совсем другое лечение. Сейчас есть прекрасные препараты – люди после прохождения курса или нескольких живут по 5 и более лет. В США 90% пациентов, которые обследуются при помощи ПЭТ, – это онкологические больные. Кстати, таким образом контролируют и эффективность лечения – увеличивается опухоль или уменьшается. Но пользоваться ядерной медициной нужно всё-таки осторожно из-за лучевой нагрузки.

Лечение должно стать доступным!

– А когда в России должны появиться ПЭТ-центры?

– В 2015 году Медведев подписал дорожную карту концепции по развитию ядерной медицины, подключились: Росатом, РОСНАНО, ФАНО и другие структуры. В России, по данным на 2015 год, уже действуют 24 ПЭТ-центра. В Новосибирске этим летом должно начаться строительство такого центра на базе 25 медсанчасти. 

– Есть ли у нас специалисты, способные правильно прочитать информацию с ядерного оборудования и поставить точный диагноз?

– Я считаю, что это одна из проблем, которую предстоит решить. Выступая с докладом на конференции ещё в 2010 году, директор Российского онкологического научного центра академик Давыдов сказал, что в России проблема не с наличием современных томографов, а с мозгами – катастрофически не хватает специалистов. При закупках оборудования менеджерам показывают демонстрационные картинки, где всё хорошо. Но в жизни так не бывает.

Поэтому в клинической рутинной практике возникают проблемы, решить которые могут помочь только физики и математики. Я работала в отделении ядерной медицины в Италии, где физики работали плечом к плечу вместе с врачами, помогали разобраться в «картинках». В некоторых случаях врач в одиночку может неправильно интерпретировать полученное изображение и поставит ложно-положительный диагноз.

– Что значит ложно-положительный?

– Когда врач говорит, что у человека есть проблема, а на самом деле её нет. А ложно-отрицательный диагноз, когда говорят, что человек здоров, а на самом деле – наоборот.

– Допустим, диагноз поставили верно. Но лечение онкологии нынче дорого стоит.  

– Поэтому строительство ПЭТ-центра – это только первый шаг к снятию проклятия рака. Обязательно нужно создавать новые доступные лекарства. А для этого необходим статус не просто клиники, а научно-исследовательского центра. Это совсем другой уровень: и финансирования, и всей организации деятельности. В Новосибирске нужно создавать именно научный центр ядерной медицины, потому что здесь есть и Медакадемия, и СО РАН. Необходимо готовить специалистов: врачей-радиологов, онкологов, радиохимиков, математиков, физиков, биологов, инженеров, которые будут работать в ПЭТ-центре. Нужна команда специалистов такого уровня, которые будут понимать процесс от начала до конца, которые смогут следить за мировыми достижениями в этой области и им соответствовать. В центре появится возможность разрабатывать  новые отечественные препараты. Покупать их за рубежом очень дорого, поэтому нужны свои, российские.

Смотрите также:

• Профессор Елена ПОТЕРЯЕВА: «Увлекшись методами лечения народов мира, главное — не навредить самому себе» →
• Победить в борьбе за жизнь. В Новосибирской клинике улучшают качество жизни →
• Хирурги удалили лёгкое через крошечные разрезы →