Рабы рубля

Как только цены на нефть идут вниз, наш рубль сразу ослабевает, и как будто бы получается, что курс нацвалюты, как и цены на нефть и газ на мировом рынке, мы не можем контролировать... Как будто бы Россия потеряла свой экономический суверенитет. Но это не так.

   
   

Чья еда у нас на столе?

А что это, собственно, такое — экономический суверенитет? Прежде всего это возможность государства принимать самостоятельные решения по вопросам развития национальной экономики. Понятно, что эта возможность не зависит от того, стоит доллар 28 руб. 14 коп. или 33 руб. 02 коп.

Рубль — так называемая «сырьевая» валюта, чей курс во многом зависит от стоимости поставляемого на мировой рынок сырья, в нашем случае — углеводородов и металлов. Вот в Австралии доллар тоже сырьевой, скачет порой на десятки процентов туда-сюда, но австралийцы по этому поводу не стенают.

Потому что это не подрывает экономический суверенитет. Потому что падение национальной валюты выгодно экспортёрам (они продают товары за иностранные деньги, а своим рабочим платят ослабленными местными), а её укрепление выгодно импортёрам.

Простым же людям важно не то, сколько стоят их тугрики на валютных торгах, а то, сколько и что они могут приобрести на свою зарплату. Вообще полный государственный контроль над своей валютой установили только, пожалуй, в Северной Корее.

Так там просто еды не хватает, и приходится этим северянам регулярно пугать мир атомной бомбой, чтобы получать бесплатно рис на пропитание.

Кстати, нас также периодически стращают тем, что импортные товары составляют в крупных российских городах до 60% продовольственного рынка. Мол, превышен допустимый процент импортной еды, что подрывает продовольственную безопасность страны.

   
   

Но понятие «продовольственная безопасность» определяется в международной конвенции, подписанной и Россией, и означает обязательства власти обеспечить людям доступ к еде и воде по приемлемым ценам. То есть речь идёт о защите права граждан на пропитание, а не прав неких неофеодалов на монопольную торговлю пищей по принципу: «Бери, что дают, и плати, ввозить конкурентный товар мы запретили».

Хватит ныть!

Кстати
Данные Федеральной таможенной службы: импорт товаров в РФ за 9 месяцев 2011 г. вырос на 38,3%, по сравнению с тем же периодом 2010 г. Рыбы завезли больше на 23,7%, напитков — на 11,7%, молочной продукции — на 10,4%, сахара — на 10%.

В этом году Россия продаст за рубеж рекордное количество зерновых и для себя оставит больше, чем могут вместить хранилища (элеваторы нам надо строить, а не стадионы и крейсеры!). При этом нам не хватает первоклассного зерна, без которого хлеб не испечёшь. Приходится закупать его за границей. Но так, говорят, выгоднее, чем стимулировать своих производителей растить пшеницу твёрдых сортов — для поддержания низкой цены на булки в российских магазинах. Апельсины у нас и вовсе не растут, зато курятина уже почти сплошь своя.

И картошки отечественной хватает, в отличие от советских времён, но многие предпочитают французскую или марокканскую, хоть она и дороже. Надо ли запрещать импорт из Франции или Марокко? Вряд ли. Вот мясо мы действительно активно импортируем. Но в России сроду не было традиций мясного животноводства: борщ с мясом ели по воскресеньям в зажиточных семьях, а вот молоко пили все и почти вволю. Столетия нужны, чтобы вывести приспособленные к нашему климату мясные породы.

К тому же в стране десятки миллионов гектаров земель вообще ни к кому не приписаны. Право собственности на земли не гарантировано настолько, чтобы и частники, и банки ринулись скупать угодья. Но это говорит только о том, что мы имеем громадные резервы, которые не используем, а не о продовольственной катастрофе.

Наши магазины сегодня мало чем отличаются по ассортименту от западных, и в кассы там обычно стоят очереди. То есть деньги у многих граждан есть. Другое дело, что власть должна помогать тем, кто в силу болезни или возраста не может заработать ни на российскую, ни на французскую картошку, и, наоборот, прекратить субсидировать здоровых бездельников. Одним словом, пришло время задуматься о практических делах.

О всех тех наших неиспользуемых резервах, о которых большинство других стран могло бы только мечтать: о пустующих землях, о неиспользуемых изобретательных мозгах, о простаивающих мастеровых руках... Вот по этому поводу тревогу бить не зазорно. А суверенитету пока ничего, по крайней мере извне, не грозит.

Смотрите также: