После Нового года украинские беженцы должны полностью перейти на самообеспечение. До этого момента они должны найти работу, снять жильё и начать новую жизнь. Но не у всех это получается.
Побег от бомб и пыток
Из 35 пунктов временного размещения Новосибирской области закрылось уже 13. В оставшихся живёт чуть более тысячи человек и 460 детей. Около 100 беженцев всё ещё находится в гостинице «Центральная». Приветливая девушка-администратор у стойки провожает на второй этаж здания. Именно здесь на одном уровне с кабинетом администратора разместили всех бежавших от войны людей. Эта гостиница средней руки – временный дом, который украинцы вскоре должны покинуть. На всех одно тяжёлое горящее прошлое и надежда на будущее.
Юля Непомнящих вспоминает: «Из Луганска я уезжала в августе под бомбёжкой. Как-то поздно вечером возвращалась с работы из пригорода. Издали увидела зарево большого пожара в городе. Оно было таким сильным, что даже за 30 км от города могла разглядеть каждый камушек, каждую травинку. Хорошо, что с дочками ничего не случилось, но они сильно испугались. Младшей Владе (ей 2,5 года) я сказала, что был салют в честь нашего отъезда. Нас действительно уже утром не было в городе. В спешке многие документы пришлось оставить, трудовая книжка осталась на работе, медицинская карта – в поликлинике».
Юлии пришлось заново в центре занятости осваивать хорошо знакомую профессию – кладовщика, ведь без документов она не смогла подтвердить свой опыт. Здесь уже появились новые друзья и знакомые, а 11-летней дочери Кате настолько понравилось в новой школе, что она частенько стала задерживаться там с подругами после уроков. «Вот только очень соскучилась по домашней еде. Здесь за плитой постоять не дают, а я всегда очень любила готовить», – сокрушается Юлия.
В соседней комнате живёт семья из 3 человек: два брата и их мама. Все они беженцы из небольшого городка Луганской области. 28-летний Евгений просит не называть его Ф.И.О., т. к. на Украине остались родственники. Он с первых дней понял, чем грозит его родине майдан, поэтому вместе с братом пытался отстоять родной город.
«Мы были в ополчении, – рассказывает он. – Организовывали патрули на дорогах. Когда в Киеве горел майдан и громили магазины, у нас всё было цело. Но почти в самом начале войны городок перешёл в руки силовиков. Мы остались дома. Но чуть только отодвинулась линия фронта – силовики стали искать бывших ополченцев: пытать и допрашивать родственников, обыскивать дома, подвалы, чердаки. Тогда мы решили бежать в Россию. Брали только самое необходимое. Думали, месяц-два – ополченцы отобьют город, и мы сможем вернуться».
Их родной город до сих пор в руках силовиков. А все объявленные перемирия заканчиваются, так и не начавшись. Здесь, в Новосибирске, чтобы обеспечить себя и мать, братья устроились на стройку. Но как они ни стараются, вдвоём больше 40 тысяч в месяц заработать не могут. Они понимают: чтобы начинать жизнь заново, да ещё и в незнакомом городе, таких денег явно недостаточно, но пока молодые люди не унывают. У себя дома им пришлось пройти и не через такое.
Главное – найти работу
Их соседка по этажу хрупкая Юлия Антонова качает на руках крохотного сына. Марк родился уже здесь, в Сибири, меньше месяца назад. Ещё у Юли есть Славик (9 лет) и Кира (2 года). Все приехали в конце августа из Луганска. Общее горе сближает – все беженцы стали как одна большая семья. И когда Юля с Марком приехали из роддома, здесь всем миром собрали стол. Кто-то принёс большой торт и конфеты, другие приготовили салаты, развесили на стенах воздушные шарики. Все хотели пусть небольшого, но праздника. Правда, он всё равно получился со слезами на глазах: как ни крепились женщины, но от грустных воспоминаний и тревог за будущее всё равно никуда не деться.
Юле ещё повезло – с ней сюда приехал муж. В начале октября ему удалось устроиться в строительной фирме слесарем-ремонтником. Но 20 тысяч рублей, что он начал приносить, явно не хватает, чтобы обеспечивать себя, жену и троих деток. Найти более высокооплачиваемую работу ему не удалось. Пока беженцы остаются гражданами Украины, они не могут получать социальных пособий за многодетность или дополнительных выплат при рождении второго ребёнка. Антоновы очень надеются, что местная власть позволит им остаться в пункте временного проживания.
«В 2015 году продолжат работать несколько пунктов временного размещения для многодетных, неполных семей и инвалидов, – поясняет Павел Кучин, заместитель начальника департамента демографической и семейной политики Минсоцразвития НСО. – Содержание каждого беженца обходится порядка 800 рублей в день».
С апреля 2014 года через пункты временного размещения региона прошло более трёх тысяч человек. Но руководители гостиниц и санаториев, где жили беженцы, жалуются на то, что деньги им перечисляют «по капле». Правительство НСО не скрывает, что пришлось открывать резервный фонд в надежде, что деньги будут компенсированы из федерального бюджета. Специалисты не берутся назвать точную сумму «федерального долга», которую должны были перечислить из центра. Говорят, что это сотни миллионов рублей. Павел Кучин поясняет причины задержки: «В сентябре Министерство региональной политики упразднили. Деньги должны были перевести через УФМС России, но для этого пришлось согласовать и подписать множество бумаг».
Между тем поток беженцев не иссякает до сих пор. По официальным данным, каждый день в город из Луганской и Донецкой областей прибывает порядка 20 человек.
Смотрите также:
- Акушер-гинеколог Евгения БОНДАРЕНКО: «Без позитива в России не прожить!» →
- Как живут беженцы в Новосибирске: устали ждать оформления →
- «Валентина, моя дорогая подруга...» →