АиФ Новосибирск: Владимир Андреевич, откуда взялся этот пресловутый человеческий фактор, о котором так часто говорят, когда рассказывают в очередных новостях о катастрофах?
- Это следствие того, что в 90-х и нулевых было потеряно целое поколение высококвалифицированных рабочих, которые должны были передать свой опыт юной смене, но… та на авиазаводы не пришла. О дефектах современных самолетов я знаю не понаслышке - их полеты над городом, пожалуй, связаны с риском. Гражданские самолеты на военные, которыми я занимаюсь, очень похожи.
АиФ Новосибирск: В чем вы видите причины участившихся авиакатастроф?
- Я не занимаюсь эксплуатацией, только производством. Если смотреть с этой точки зрения, то причина в низкой технологической дисциплине на производстве. Кроме того, техника усложнилась, а универсальных специалистов стало меньше, больше узких. Отсюда выше их ответственность и цена ошибки. Мы, например, добились взаимозаменяемости крыльев — их можно переставить с одной машины на другую без потери качества. Между тем на серийных заводах это не всегда удается, случается, каждое крыло подгоняют индивидуально.
АиФ Новосибирск: У вас большой стаж преподавания, как вы считаете, современные студенты смогут стать новыми микоянами, симоновыми, туполевыми? Смогут они восстановить отечественный авиапром?
- Я преподавал лет 20, потом, в нулевые, перестал. Неинтересно читать лекцию залу, который никак на нее не реагирует. И на экзаменах устал гадать, какой бы вопрос задать, чтобы студент смог ответить? Правда, сейчас мне снова интересно читать лекции - ребята пошли отзывчивые, любопытные. Но вот авиапром восстановить - это уже, я думаю, не получится. Если инженерный состав мы еще можем возродить, то квалифицированных рабочих - нет, потому что были потеряны поколения, которые должны были передать опыт молодым. Поэтому необходимо начинать сначала: восстанавливать всю прежнюю систему обучения - ПТУ и так далее...
АиФ Новосибирск: Авиареставратор - уникальная профессия. Как вы ею увлеклись?
- Случайно. Я помогал нашим военным реставрировать «Аэрокобру», об этом узнал новозеландский коллекционер Тим Воллис. У него был бизнес на Алтае. Будучи проездом в Новосибирске, он попросил нас познакомить. А затем предложил нашей группе реставраторов восстанавливать самолеты до летного состояния. У самого Воллиса самолетов было больше, чем у ВВС Новой Зеландии. Так и началась работа по реставрации, а в 1999 году было создано предприятие «Авиареставрация». Наша недавняя работа — Ил-2, которым мы гордимся. Во-первых, это - один из символов Победы, во-вторых, в этом самолете порядка 40% оригинальных деталей - он очень хорошо сохранился. Но далась реставрация нелегко: два года искали инвестора, а потом работали шесть лет. Заказчиком стал Пол Аллен, топ-менеджер «Майкрософт», он купил у Воллиса наш И-16. На авиашоу в Америке, где представляли этот самолет, собралось 120 тысяч зрителей. Американцы уважают чужую историю и любят свою, они - патриоты своей родины.
АиФ Новосибирск: А мы?
- Смотря по тому, сколько это стоит. Восстановление раритетных самолетов - дорогое удовольствие. У российских инвесторов есть желание восстанавливать самолеты, но интерес увязан с деньгами: если возникают трудности, то они финансирование могут и приостановить. На Западе авиареставрация развита значительно сильнее, в одном английском музее в Даксфорде порядка 200 летающих раритетов. Знаете, сколько летающих самолетов в российском Монино, где собирали старые самолеты? Ни одного. Тем не менее из 15 восстановленных нами летающих самолетов пять находится в России, остальные за границей. Сейчас мы восстанавливаем еще один Ил-2 - уже для России, в ближайших планах — Ту-2 и тоже для России.
АиФ Новосибирск: Вы знаете историю своих самолетов?
- Обычно очень коротко, без особых подробностей. Правда, сейчас у нас на складе лежит исторический самолет — «Юнкерс», который Гитлер послал в Сталинград, чтобы спасти фельдмаршала Паулюса. Наши «Юнкерс» тогда захватили, перекрасили, и он работал как военно-транспортный самолет. Потом в 50-е годы он упал на Саянах, на перевале. Мы о нем знали, но добираться было сложно… В результате — добрались другие. Приехали на шести «Буранах», отрезали часть крыла и сдали в металлолом. Тогда мы поняли, что медлить нельзя, забросили на Саяны бригаду, разобрали самолет, наняли вертолет и вывезли. «Юнкерс» хорошо сохранился, советская краска с него слезла, а немецкая держится. Этот самолет интересен тем, что в нем применены технические новинки, которые потом переняли другие самолетостроители: корпус из гофрированного алюминия, телескопический лонжерон и так далее. Сейчас «Юнкерс» готовится для отправки в Москву, в музей техники.
АиФ Новосибирск: В России велик интерес к раритетной авиатехнике?
- Нас приглашают на различные мероприятия, мы на МАКСе (Московский авиакосмический салон) всегда участвуем, причем есть люди, которые приходят посмотреть именно раритетную технику. Самарский губернатор пригласил наш Ил-2 на праздник, посвященный 70-летию знаменитого парада 1941 года, а когда ему стали возражать, что нельзя пускать такой самолет летать над городом, губернатор взял ответственность на себя: «Будет летать!». Мы на двух фурах в конце октября отправили самолет в Самару - привезли кусок грязи. Там, на местном заводе, когда-то выпускавшем этот Ил-2, его отмыли. Наша машина открывала и закрывала парад техники. А в перерыве, когда пилот - летчик-испытатель Владимир Барсук - находился в зоне ожидания, диспетчер попросил его: «На той стороне Волги - военная авиачасть, там людей собралось больше, чем на параде, слетайте, пожалуйста, покажите самолет». Еще раритетные самолеты используются в кино. Все самолеты, задействованные в недавних фильмах о летчиках Серове и Чкалове, - наши. Собственно, других в России и нет, исключение составляют только По-2, их восстанавливают, точнее, строят, несколько групп специалистов. Интерес есть, но все очень дорого. Чтобы доставить Ил-2 в Санкт-Петербург, мы заплатили миллион рублей.
АиФ Новосибирск: Насколько надежны реставрированные самолеты?
- «Родных» деталей обычно устанавливается мало, хорошо, если 5%, причем только те, которые не отвечают за безопасность. Мы по остаткам машины делаем чертежи, воссоздаем самолет.
Смотрите также:
- Новосибирский летчик Михаил РУССКИХ: знаю, откуда беды нашей авиации →
- Полеты во сне и наяву. Военный лётчик о жизни в небе и на земле →
- Летчик Валерий Поташов: «Настоящие мужчины берут риск на себя» →