«Мне никто не поверит…»
Уклад жизни советских людей поразил Волтерса с первых дней пребывания в Сибири. В лозунгах пропагандировались свобода, равенство и братство. На деле же немецкий специалист наблюдал жесточайшее социальное расслоение: между простыми рабочими и партийными функционерами пролегала пропасть.
«Я получаю продуктовую книжку, по которой могу покупать в магазине, предназначенном для иностранцев (вот когда появились памятные всем «Березки». – Прим. ред.). Несмотря на скудость ассортимента в этой лавке, по сравнению с русскими мы снабжались по-княжески. Благодаря нашим знаменитым продуктовым книжкам, мы приобретали слишком много друзей, которые рассчитывали вместе с нами пользоваться нашими рационами. Белый хлеб, молоко, масло русские инженеры не получали вообще. Цены на продукты для наших русских коллег в десять раз превышали то, что должны были платить мы, иностранцы.
Другим привилегированным классом были высшие чиновники, военные и, прежде всего, ГПУ. У этих тоже имелись свои закрытые магазины. Впрочем, открытой и общедоступной торговли практически не было. У каждого предприятия – свое снабжение. Одни тресты обеспечивали своих рабочих лучше, другие хуже. В наилучшем положении находились труженики сибирского золотодобывающего треста и комбинатов тяжёлой промышленности».
Описывая жилищные условия рабочих в Советской России, Волтерс сопровождал свой рассказ словами «мне никто не поверит». Будь он жив, не поверил бы, что многие в нашей стране и сейчас так живут – в тех самых «бараках с растущим благоустройством», которые в 30-е гг. прошлого века иностранные специалисты проектировали как временное жильё для работников строящихся гигантов советской промышленности.
«Самыми роскошными жилищами Новосибирска были две трёхкомнатные квартиры. Их занимали генерал, командующий Сибирской армией, и шеф ГПУ. Русские инженеры, если они были женаты, имели одну комнату. Неженатый не имел никакой возможности получить комнату для себя одного. Мне никто не поверит, если я скажу, что холостые рабочие живут по 20–30 человек в одной комнате, многие семьи делят одну комнату».
«Я пришел – тебя нема…»
Однако бытовые впечатления немецкого гостя померкли на фоне впечатлений от организации производства в советском проектном институте, где ему предстояло работать.
«По прошествии четырнадцати дней, когда наиболее насущные проблемы были урегулированы, я попытался со всей серьёзностью приступить к работе. Я обратился к своему шефу с просьбой о программе работ. Он пообещал «немедленно» её обеспечить и предложил приходить на службу вечерами – с пяти до одиннадцати, поскольку днём в бюро нет свободного рабочего места. Я пришёл вечером, шефа не было. Пришёл на следующий вечер, его опять не было. На третий вечер он появился, показал мне проект вокзала и попросил дать отзыв.
По моей настоятельной просьбе шеф пообещал дать мне переводчика. Переводчик не пришёл назавтра, не пришёл через день. Он никогда не пришёл. Через три дня, которые я вынужден был бездельничать, шеф снова появился и пообещал мне работу «завтра». Устав от безделья, я пошёл к начальнику отдела. Тот позвал шефа, они посовещались и предложили мне поработать над вокзальной площадью. Но я всё равно ничего не мог делать, поскольку не было исходных рабочих материалов. Через несколько дней я получил чертежи, но у меня не было никаких транспортных показателей: числа поездов, количества людей и автомобилей, данных о транспортных потоках. Я просил и просил эти данные. Мне обещали, но их не было.
В конце концов, когда прошло уже больше месяца со дня моего приезда, я начал работать и сочинил фантастический проект, только чтобы хоть что-то было на бумаге. Шеф, когда я хотел у него что-нибудь спросить, морщил лоб и пытался убраться с моего пути. Один русский инженер, видя это, принял во мне участие и всё время повторял: «Чертите спокойно всё, что хотите. Построено всё равно будет не то, что начерчено».
Возникает ощущение «дежа вю»: «Построено будет не то, что начерчено» и «Никогда не надо делать сегодня то, что можно отложить на завтра» –прошёл почти век, ничего не изменилось.
Эмигрант Валерий Шварц. История одного возвращения на родину 
Карьера в Новосибирске: почему профессию нужно выбирать по душе? 
Фермеры в загоне: Кому нужна их продукция? 
Работа «по душе». Почему школьникам не надо бояться выбрать не ту профессию 
Россия и Китай станут друзьями навек?