24 апреля зоозащитники по всему миру устраивают акции протестов против, по их мнению, мучений, на которые учёные обрекают животных. Действительно, зачастую научные эксперименты приносят длительные страдания и боль подопытным. Но, говорят ученые, без этого многие важные открытия попросту не состоялись бы.
Подопытные грызуны
В новосибирском Академгородке находится единственный в России Центр генетических ресурсов лабораторных животных (ЦГР), сформированный на базе SPF-вивария Института цитологии и генетики СО РАН. Аббревиатура SPF означает – свободные от видоспецифических патогенов, т.е. незаражённые животные. На таких мышах, крысах и хомячках учёные проводят исследования, которые помогут в лечении тяжёлых заболеваний.
«Сейчас в ЦГР разводят две линии мышей с ослабленным иммунитетом, – рассказывает Михаил Мошкин, научный руководитель Центра. – Только таким мышам можно прививать опухолевые клетки человека и получать модельные организмы со злокачественными опухолями. Также есть мыши-диабетики, крысы с артериальной гипертензией, хомячки с экспериментальным описторхозом и т.д. Это незаменимые экспериментальные объекты для поиска новых лекарств. Но наше любимое занятие – это исследование взаимодействия наночастиц с организмом животных».
Мыши с балалайками?
Ученый говорит, что многие частицы проникают с поверхности носа в мозг и накапливаются в разных структурах, в том числе и в гипофизе. Гипофиз – это то, что пересадили в известной книге Булгакова собаке, и получился Шариков.
«Пока мыши, на которых мы изучаем воздействие наночастиц, на балалайках играть не начали. Но как влияют эти частицы на состояние мозга, нейроэндокринную регуляцию и обмен веществ, предстоит исследовать», - добавил Мошкин.
Кроме того, в ЦГР проводятся работы по поиску средств профилактики заболеваний, связанных с алкоголем. Евгений Завьялов, кандидат биологических наук, заведующий Центром коллективного пользования «SPF-виварий», поясняет: «Для исследований некоторых препаратов нужны были крысы, которые принимали различные дозы алкоголя в виде водных растворов спирта».
По его словам, именно на крысах был успешно протестирован препарат, нормализующий обмен веществ в мозге «подвыпивших» грызунов. Благодаря этому им удавалось преодолеть заторможенность.
Сотрудники института объясняют, что все это проделать без грызунов нельзя, потому что реакция от воздействия препаратов на более простые организмы может отличаться от той, что бывает с более сложными.
А как же этика?
Вполне справедливо возникает вопрос об этике. Как определить границу, где разумное использование грызунов во благо человечеству, а где действительно издевательство над животными? Для решения подобных задач во всех развитых странах созданы специальные комиссии по биоэтике. Такая есть и в нашем Центре. В её власти определить – стоит ли проводить конкретное исследование на животных или нет.
Михаил Мошкин рассказывает: «Комиссия состоит из 8 человек, почти все они учёные из разных исследовательских институтов и так или иначе работают с животными. В комиссию также должен входить и представитель общественности: пожарный или учитель. В нашей комиссии работает священник Русской православной церкви. Комиссия рассматривает заявки на проведение исследований. Это очень сложная вещь: что разрешить, а что не разрешить».
Пока, по словам учёных, биоэтическая комиссия ни разу не отказывала исследователям. Только отправляла исследования на доработку.
«Вообще этика – вещь сложная, – продолжает Михаил Павлович. – В 60–70-х годах учёные проводили исследования так называемого синдрома длительного раздавливания – это то, что происходит с человеком, когда его в результате аварий или катастроф заваливает какими-либо породами, например, с шахтёрами. Причём для изучения того, что происходит в такие моменты с организмом, эксперименты проводились на собаках – их специально связывали и смотрели, как развивается синдром.
Вот как к этому отнестись? Это действительно жестоко! Но, с другой стороны, если произойдёт авария и кого-то не смогут спасти, вы сможете выйти к семьям шахтёров и сказать им, что мы не знаем, как помочь их родственникам? Прежде чем осуждать учёных, нужно хорошо подумать. Граница что этично, а что неэтично – очень размыта».
Всё человечество в долгу
После того как заканчиваются эксперименты, происходит неприятный, но необходимый процесс – животных умерщвляют. «Все живые организмы как-то должны заканчивать свой путь, – поясняет Евгений Завьялов, – для этого у нас есть специальная комната для эвтаназии. В мировом научном сообществе принят самый гуманный способ: в закрытую клетку с животным пускают углекислый газ – это не вызывает боли, грызуны засыпают и не просыпаются. После животных отправляют на утилизацию как биоотходы в НПО «Вектор». Наш принцип работы заключается в том, чтобы жизни животных, которые содержатся в виварии, не пропадали «зря»! Все они должны служить какой-нибудь научной задаче. Если её нет, животных мы попросту не разводим».
По словам учёных, весь мир в долгу у лабораторных животных. В прошлом году Институт цитологии и генетики своеобразно отдал дань лабораторным животным, установив памятник мыши, которая вяжет ДНК. Автором скульптуры стали художник и сотрудник ИЦиГа Андрей Харкевич и известный новосибирский скульптор Алексей Агриколянский.
Памятник призван соединить образы и лабораторной мыши, и учёного, потому что они связаны между собой и служат одному делу.
Осторожно, фейк. Ученые «омолаживают» мышей, но не обещают бессмертия людям 
Вакцина есть, денег нет. Почему о лекарстве от СПИДа знают только ученые 
Выйти из «долины смерти»: почему сибирская наука нуждается в господдержке 
Новосибирские ученые лечат диарею пересадкой донорского кала 
Сибирские ученые: вакцина от рака есть, а закона для ее внедрения нет