nsk.aif.ru: Анзор, в России сейчас востребован фоторепортаж, практически каждый может стать фотокорреспондентом благодаря гаджетам. А что с фотодокументалистикой?
А.Б.: Мне кажется, вы преувеличиваете. Конечно, я могу ошибаться, потому что далек от этой сферы, но по-моему, фотожурналистики сейчас как таковой вообще нет. Если говорить о востребованной фотографии, то востребованное фото – это как раз более гламурное, красивое. В смысле то, на котором человек хочет видеть себя, своих детей, курочку-рябу. Прочие фотографии если кому и нужны, то каким-нибудь ценителям. Но радует, что к ним есть интерес. Я человек восточный, вижу, что есть интерес у западного зрителя, у российского. Но говорить о востребованности и платежеспособноси пока не стоит.
nsk.aif.ru: Когда я это говорила, то опиралась на популярность журналов, таких как «Русский репортер» и другие: фоторепортажи из глубинки, изнанка сельской жизни, быт… Эти фотографии интересны, ведь это серьезная документалистика. В соцсетях, по крайней мере российских, часто можно видеть перепосты с этими фотками. Они же не гламурные, это не фото в очередном лифте.
А.Б.: Я все-таки думаю, что пик, когда такая фотография (социальная) была популярна, прошел. Фото, честно отражающие реалии, были популярны в 90-е годы. Сейчас в этом уже нет необходимости: издания умирают, а те которые остались, переходят в плоскость Интернета, где нужна срочная фотография. Юноша или девушка сняли на «айфон», отправили по Интернету – вот это актуальная фотография.
nsk.aif.ru: Но новостные – они приходят и уходят. А фото про жизнь, где есть глубина, могут сделать лишь профессионалы. На ваш взгляд, это сейчас не востребовано?
А.Б.: Не то что не востребовано, но держится на чистом энтузиазме. Благодаря помощи друзей мы создали экспозицию. В ней 70 картин, и каждую я делал на чистом энтузиазме. Понимаете, когда меня спрашивают, на какие средства я живу, я честно отвечаю: на те, что зарабатываю на съемках детских утренников и свадеб. Я радуюсь, когда женится не сосед или друг – ведь с них мне неудобно брать деньги. К сожалению, я умею только фотографировать – я профессионал. Я завидую богатым людям, для которых фотография просто хобби. Они фотографируют и не думают о том, как прокормить семью.
nsk.aif.ru: Но у них другое мышление…
А.Б.: Вы недооцениваете этих людей, все-таки они имеют возможность брать мастер-классы у корифеев. После 5-6 таких поездок на фототуры с именитыми руководителями у них вырабатывается не только свое мышление – у них в разы повышается уровень, больше, чем у некоторых профессионалов.
nsk.aif.ru: Потому что глаз не замылен?
А.Б.: И глаз не замылен, и человек отвлекается от быта, работает с мастерами. Вполне возможно, придет время, когда будет продаваться социальная фотография, и мне не надо будет фотографировать елки.
nsk.aif.ru: А как в самой Бухаре относятся в таким фотографиям? Там покупают ваши фото?
А.Б.: В Бухаре у меня есть маленькая галерея. Я выставляю там собственные работы, которые покупают иностранные туристы. Россияне, например, берут покруче, чем западные, причем не торгуются и сразу дают деньги.
nsk.aif.ru: Местные бизнесмены покупают?
А.Б.: Нет, что вы. Я радуюсь, когда они не заходят ко мне.
nsk.aif.ru: Почему?
А.Б.: Это прекрасно, что не заходят. Я надеюсь, они вообще не узнают о моей галерее. Представьте, заходит кто-то из них и говорит: «Это что такое, что за дырка в стене? Фотограф кто? Ты научись фотографировать, сынок, тебе нужно поучиться». Главное тут не скурвиться. Я вам скажу так: для себя я четко разделил свое творчество на три линии. Одну из них за творчество я не считаю. Этнография интересна, она, собственно, и висит в галерее – это то, что клиенты ждут от Средней Азии. Но для себя я это не куплю.
nsk.aif.ru: Некоторые ваши фотографии выглядят как постановочные. Вас не упрекали в излишней театральности?
А.Б.: А я и не скрываю этого, некоторые постановочные. Но здесь мы повесили чистейшую журналистику – журналист не должен вмешиваться в происходящее. Если он вмешается, от этого не станет хуже, но (никто, кроме профи, не поймет) уже будет другое. Допускаются, конечно, постановочные элементы. Но в данной экспозиции мы решили, что повесим непостановочные. Моя тема – азиатские цыгане, это замечательный народ. Это мои друзья. Я в этих деревнях, можно сказать, живу. Если я туда приезжаю, то знаю, что голодным не останусь, а если на мероприятие, то и выпью. И отсниму пару тысяч кадров.
nsk.aif.ru: Выставка называется «Идентичность». Какую идентичность вы ищете – со своими корнями, с героями?
А.Б.: Когда идея выставки обрела какие-то очертания и уже прошел отбор фотографий, нужно было как-то назвать все это. С названиями я вхожу в полный ступор. Мой язык визуальный, а не вербальный. Остальное даю на усмотрение зрителям – что они увидят там. Когда нужно было определиться с названием, я ляпнул: «Идентичность». Надо было как-то обосновать, к чему-то привязать. Потом стал думать и понял, что концепций много и они разные – я идентифицируюсь со своими героями. Потом стало просто – это мой посыл вам. Во-первых, выставка очень большая, герои моих изображений – люди восточные, 90% сельская жизнь. На первый взгляд, вам – сибирякам – абсолютно чужда эта культура. Вы бы, наверное, и не догадались, что это цыгане. У многих мои картины могут вызвать отчуждение, но если зритель потратит какое-то время и потрудится еще раз взглянуть, возможно, начнет в них искать какие-то схожести. Например, мужчина со штангой вам не понравится, а вот с девушкой вы начнете искать схожесть. Человек ведь больше склонен искать в других схожесть с собой, а не различия. У людей столько накопилось всего отрицательного! Когда вчера еще дружественные народы ассоциируются с кровопролитием, необходимо искать схожесть.
Выставка проходит в Новосибирском художественном музее.
Фотографии с открытия выставки Анзора Бухарского в Новосибирске вы можете посмотреть в фотоальбоме «Фотограф Анзор Бухарский».
Смотрите также:
- В стране землетрясений люди чувствуют себя безопасно →
- Писатель Сэнди КРОЛИК: «Жизнь в Сибири — это роман» →
- Ре Симидзу: «Хочу развеять мифы о России!» →