Игорь Вальдман. Родился в 1971 году, кандидат философских наук.
Место работы: НГТУ, кафедра социально-массовых коммуникаций, доцент.
Зачем халява?
Татьяна Шитлина, "АиФ по Оби": Игорь Александрович, сейчас чуть ли не все после школы идут в вузы. Но странное дело – дипломов много, а специалистов мало…
Игорь Вальдман: Так и есть. На эту тему Алексей Кортнев спел песню в самую точку:
«Родившись на свет в России,
Ребёнок усердно ждёт,
Когда безо всяких усилий
По жизни ему попрёт…
Сначала он в школе скучает,
Халявит в вузе потом
И в 20 годков получает
Какой-нибудь вялый диплом».
– И что делать с этим вялым дипломом? Вяло работать на вялом производстве? Или образование всё же нужно, хотя бы как знак того, что «попёрло»?
– Если серьёзно, то образование – очень важная составляющая личности человека. Как бы то ни было, оно структурирует мышление – а это подготовка к тому, чтобы мы в течение жизни принимали правильные решения. Освоив этот базис, легче развиваться, продвигаться, решать проблемы по мере их появления.
– Новосибирск считается научным центром, значит, образование – вроде как «градообразующий» компонент… Удаётся ли держать городу планку?
– Наш регион несырьевой. Промышленность, по сравнению с советскими годами, сильно просела, хорошо, что мы наукой не окончательно ослабли. Уровень образования в НСО неплохой, учитывая проблемы, которые есть и в стране, и даже за рубежом. Только понятие «образование» слишком многоплановое. Дошкольное – на совести родителей, затем обязательное среднее и потом высшее – необязательное – личный выбор каждого, хотя в последнее время оно приближается почти к поголовному среди выпускников школ. В принципе, мы производим знания, технологии, подготавливаем людей, которые могут быть в дальнейшем востребованы.
– Я в своё время училась, лишь бы получить диплом. А уже потом примеривала профессии и кардинально их меняла. Сейчас тоже, наверное, не каждый абитуриент идёт в вуз за призванием?
– Профессия, которую получает студент, – это ещё не судьба. В начале нулевых министерство образования времён Владимира Филиппова пришло к выводу, что каждый человек в своей жизни не менее пяти раз изменит место работы и до трёх раз – род занятий. Не просто перейти из отдела в бюро, а в принципе заняться чем-то другим. А это принципиально новый подход, раньше люди гордились, если проработали на одном месте всю жизнь. Но пришли 90-е, всех смело с работы, пришлось выживать кто как может. В течение человеческой жизни бывают различные потрясения – впереди может оказаться ещё не один кризис. Но даже если их не будет, кто сказал, что мы не изменимся? Образование – это то, что позволяет двигаться, не только учиться, но и переучиваться. Очень часто первое высшее образование – это только база. Но если эта база добротная, то на ней можно строить всё что угодно – широта кругозора только в помощь. Если же мы получали диплом по упрощённой форме (это сегодня возможно), то на что опираться?
– Но это же зависит от того, как учат?
– Это верно, сейчас в вузах учат массового специалиста. Вспомню другого министра образования, Андрея Фурсенко, который говорил, что нам нужен не творец, а квалифицированный потребитель. Эта сентенция прозвучала в середине нулевых и определила, куда двигаться образованию. Общество услуг – это не только наша беда, это тренд мирового развития, и образование стало на это реагировать. Обслуживает и готовит «обслуживающий персонал». Мы все помним, как вузы наперебой начали учить по «модным» направлениям, как шутили в начале века, «космонавтов-подводников со знанием английского и бухгалтерии». Сейчас федеральные стандарты образовательных услуг включают массу формальностей, усилился бюрократический пресс, мало возможности для развития и творчества. Перенос часов из одного раздела в другой надо либо спрятать, либо оправдать. Зато физкультура, которую раньше «проходили» два курса, теперь – все четыре года обучения. Зачем?
Кому нужны ремейки рефератов?
– Знаю, что студенты очень вольно обращаются с информационной средой. Попросту говоря, списывают рефераты из Интернета.
– Как же страна дошла до такого…
– Почему страна? Не только наша проблема. В Германии министр обороны Цу Гуттенберг лет пять назад лишился степени и должности. Потом в сторону министра образования госпожи Аннетте Шаван звучали аналогичные обвинения.
– Россия старается приблизить стандарты образования к европейским, вошла в Болонский процесс, благодаря чему у нас появились бакалавры и магистры. Насколько нам удаётся соответствовать?
– Болонский процесс – это не только бакалавры, магистры и 100-балльные оценки. В этой связи важна ориентация на открытое образование, обмен опытом. В государствах Евросоюза студенты ездят в другие страны учиться на полгода–год, и, как правило, эти путешествия оплачиваются специальными фондами. Например, в программе «Эразмус» участвуют миллионы студентов, с ожидаемым бюджетом на 2014–2020 годы около 15 миллиардов евро. Российским вузам такое и не снилось. Однако когда считают рейтинги, требования к зарубежным и российским вузам одинаковые, но нам денег не вливает никто.
Сейчас вклад в науку стал меряться количеством статей или цитирований (кстати, неважно, в каком контексте – положительном или отрицательном). Преподаватели вынуждены включаться в «публикационную активность», гонку за сертификатами.
– Общая картина – как средняя температура по больнице. Есть вузы, сохранившие репутацию и традиции, есть факультеты и кафедры, которые стараются работать качественно. Несмотря на бюрократические рамки, в которые их загоняют.
– Что посоветуете абитуриентам и студентам?
– Выбирать те места для обучения, где вы получите не модную специальность, а наиболее качественное фундаментальное образование.
И трудиться, учиться, не ждать халявы.
Выбираем профессию: как определиться с вузом? 
Абитуриентская кампания-2012 в Новосибирске проходит без эксцессов 
Медсестры — это менеджеры здоровья пациентов 
Тесты ЕГЭ в этом году значительно усложнились 
Дефицит инженеров и рабочих