По выжженной земле
– Валентина Александровна, сколько вам было лет, когда началась Великая Отечественная война?
– Когда началась война, мне было 8 лет, мы с мамой жили в Саратове. Отец у нас погиб ещё до войны, в 1937 году, сильно простудился при строительстве моста, врачи его не спасли – не смогли поставить точный диагноз. Семью обеспечивала мама. Она была коммунисткой, окончила партийные курсы, после которых работала директором трестов железнодорожных ресторанов. У неё всегда было много работы, и я до сих пор помню, как она мне часто говорила: «Валюшка, не мешай, я доклад пишу». Почти всю войну мы прожили в Саратове. Немцы в наш город не вошли, хотя в листовках писали: «В Сталинград придём с бомбёжкой, а до Саратова – с гармошкой».
В 1944 году маму вместе с другими руководителями направили на освобождённые от фашистов территории СССР восстанавливать культурную и административную жизнь. Мы ехали в теплушках на запад страны, туда, где когда-то шли сильнейшие бои. Я до сих пор помню Сталинград, точнее то, что от него осталось: города не было, одни руины. Когда мы вышли на станции в Сталинграде, чтобы купить себе еды, то увидели, что вместо домов там были одни землянки, на которых установили вывески: «Магазин», «Парикмахерская». Земля в городе была чёрная, выжженная, и казалось, от неё всё ещё шёл жар. Все сёла вокруг Сталинграда тоже были уничтожены, в них возвышались только печные трубы, как могильные кресты… Когда наш поезд ехал мимо уничтоженных деревень, я видела, как женщины готовят обед на уцелевших печах.
Через Киев мы ехали в Молдавию. Сначала мы остановились в городе Сороки, а потом попали в Кишинёв. После голодного Саратова и изнуряющего пути в теплушках этот город показался нам настоящим краем изобилия. Здесь на рынках продавались овощи, творог, молоко, домашняя сметана. По всему городу росли фруктовые деревья! После голодных военных лет Кишинёв мы восприняли как награду за страдания. Кроме того, город немцы почти не тронули, они знали, что это плодородный край, и старались здесь сильно не свирепствовать, чтобы не уничтожить продовольствие. Нам с мамой дали в Кишинёве комнату, и это были самые лучшие годы нашей жизни. Мама много работала, а я вместе с ребятишками всё лето дни напролёт играла. Мы любили искать в брошенных погребах лакомство: варенье, компоты, сушёные фрукты. И часто там находили небольшие коробочки, в которых лежали железные круглые игрушки, похожие на мячи. Но на самом деле это были мины. Я видела, как четверо ребятишек подорвались на них, когда пытались открыть. Эти мины оставили немцы, когда уходили…
– Получается, что дети росли как беспризорники, были предоставлены сами себе?
– О детях вскоре вспомнили. Для того чтобы мы не слонялись без дела, не росли беспризорниками, в Кишинёве стали открывать кружки и секции. Осенью я пошла в 4 класс, и мама отдала меня в музыкальную школу при консерватории учиться игре на аккордеоне.
В День Победы 9 мая мы пошли с мамой на рынок за продуктами. И вдруг услышали радостные крики, которые пронеслись от прилавка к прилавку: «Война закончилась! Победа!» Люди кричали, плакали, обнимали друг друга и не могли поверить, что это правда.
Но наша размеренная жизнь вскоре закончилась – маму перевели в 1946 году в Черновцы. Это красивый город в Предкарпатье на Западной Украине, который ещё называют маленький Париж.
На Западной Украине после войны
– В послевоенные годы на Западной Украине были бандеровцы. Пришлось ли столкнуться с их зверствами?
– О зверствах бандеровцев ходили разные слухи, город по вечерам просто вымирал – улицы были пустынными. После вечерних уроков игры на аккордеоне моя учительница просила своего мужа проводить меня домой. Он брал пистолет, мой аккордеон, и мы шли на улицу. Но самое страшное, с чем мы столкнулись, были не бандеровцы, а голод. Уже в начале зимы 1946 года практически нечего было есть. Многие начали питаться растениями, желудями, кукурузными кочанами, жмыхом. По городу ходили не люди, а тени, настолько они были измождённые. Многие умирали прямо на улице от бессилия. И этот ужас произошёл всего лишь на следующий год после Победы…
Моя мама недоедала и старалась накормить меня. От голода она обессилела, исхудала, под глазами появились синяки, и когда её увозили в больницу, я почувствовала, что видимся мы в последний раз. И на всю жизнь я запомнила её последнее наставление: «Учись, Валюшка, это и тебе надо, и стране!».
После смерти мамы я ещё год ждала, что она придёт.
– Как удалось выжить и не погибнуть? Сколько лет вам было?
– Мне тогда было 13 лет. Выжить было непросто, карточек на еду мне не давали, пенсию по утере отца платить перестали. Я жила одна в нашем с мамой доме и питалась яблочками из сада, черешней. Меня старались подкормить заботливые учителя. В детский дом идти я не хотела, и педагоги помогли устроиться в интернат при школе. Там нас кормили бурдой, которая была невкусная, но приходилось её есть, чтобы не умереть. Однажды нам устроили праздник. Выстроили шеренгой перед школой, дали по кусочку чёрного солёного хлеба и полили его рыбьим жиром. Такого вкусного «торта» я больше никогда в жизни не ела!
Но чтобы остаться в интернате, я должна была найти себе опекунов. Как это сделать, я не знала, помог случай. Ко мне подселили еврейскую семью Курицких: мужа с женой и двух их сыновей. Они то и стали моими опекунами. Старшего, 11-летнего сына звали Матвей, и мы с ним быстро подружились. А через несколько лет стали мужем и женой и счастливо прожили в браке 56 лет! И в Новосибирскую область перебрались благодаря моему мужу. Он служил в Тюмени, где услышал о новосибирском СИБСТРИНе, и написал мне, что хочет окончить вечернее отделение. Я недолго думая, собралась и приехала к нему в Сибирь.
– Вы пережили трудные голодные годы на Украине. Сейчас в этой стране опять война, возродилось движение бандеровцев. Почему так получилось?
– Сейчас обстановка не только на Украине напряжённая, но и в России. Желающих за американские деньги развалить нашу страну много не только за границей, но и внутри страны. Настоящей оппозиции, которая могла бы что-то предложить народу, у нас нет. Либералы ведь правили в РФ после 91-го года, сейчас эти 90-е годы называют лихими. Экономисты говорят, что в этот период развалили более чем на 50% отечественную промышленность, то есть больше, чем во время войны. Поэтому я считаю, стоит поддерживать Владимира Путина.
Холодная зима в Сибири. Как дети жили на войне? 
Два года, проведённые в оккупации, навсегда изменили жизнь ребёнка 
Дневник счастья. Исповеди тех, кто оказался на пороге смерти 
В кольце блокады