В начале февраля по всей стране празднуют окончание Сталинградской битвы. В этом году Победе над немцами на этом направлении исполнилось 73 года. В Новосибирске живут ветераны, которые воевали под Сталинградом. Журналист «АиФ на Оби» пообщалась с Леонидом Бортниковым, которому исполнилось 92 года.
Спасало везенье
– Леонид Александрович, как вы, молодой 18-летний парень, попали в самое пекло – в Сталинградскую битву? – Когда началась война, я уже работал на военном заводе в Перми. Мы делали зажигательные бомбы, начиняли их фосфором и изготавливали бутылки с зажигательной смесью. На войну мужчин с этого завода не призывали, у нас была «бронь». Можно было работать и не попасть на фронт. Но мы убежали с завода, и нас направили в 1942 году в Сталинград. В этой операции я участвовал с декабря по март. Самого Сталинграда я не видел. Протяжённость фронта была в разные периоды от 400 до 850 км. Но я хорошо помню, как трудно было идти в бой. Ведь мы воевали зимой в степях. И когда поднималась метель, то в воздухе не только снег летал, но и песок. Из-за этой смеси трудно было дышать, не видно куда идти, быстро забивались автоматы и ружья. Они просто отказывались стрелять, и солдаты становились безоружны. Но природа не только препятствовала нам, но и помогала. В январе ударили сильные морозы, и у немцев оружие отказывалось стрелять, замерзало масло в танках, и они не могли сдвинуться с места. Когда переломная битва в Великой Отечественной войне закончилась, нас отправили освобождать Воронеж, а потом мы опять попали в самое пекло – на Курскую дугу – и там в обороне были до 1943 года.
– Вы выжили в серьёзных битвах, наверняка, помогало чудо? На войне трудно без веры в Бога?
– Я верил только в везенье, в судьбу. Был случай, когда пошли мы в разведку 7 человек, а вернулись трое. Причём вдвоём с товарищем мы помогали идти раненому разведчику, нас преследовали немцы, стреляли вслед, и пуля попала именно в раненого бойца. Чудом выжил я и на Курской дуге. 5 июля 1943 года немцы пошли в наступление. Меня послали связным от взвода разведчиков к командиру полка. Когда я пришёл с донесением, меня командир отправил в землянку отдохнуть. Я крепко уснул, ведь до этого не спал двое суток. Когда проснулся, вышел, увидел, что никого вокруг нет. Лес, тишина, и я даже не поверил своим глазам. Вдалеке увидел заплаканную медсестру. Она сказала, что мы в немецком тылу. Вместе с ней мы стали думать, как выбираться. Решили дойти до элеваторов под Белгородом и там нашли особый истребительный противотанковый артиллерийский дивизион советских войск. Когда отступали с нашими военными, отстреливались, я смог уничтожить автомобиль с немцами. До сих пор этим горжусь! Медсестру в этом бою ранило в ногу, и всю ночь я тащил её на себе до госпиталя. Так и не знаю, выжила ли она. В августе мы освободили Белгород, потом пошли на Харьков. И на подступах к Днепру меня сильно ранило. Возле селения Новая Водолага в поле началась самолётная бомбёжка, и снаряд разорвался недалеко от меня. Железными поражающими элементами мне повредило и голову, и лицо, и даже мягкое место. В госпиталях я пролежал 8 месяцев. Но всё равно надеялся вернуться на войну, только не суждено было. Из госпиталя забрали в училище, а там и война кончилась.
– Думали ли вы, что проживёте такую долгую жизнь. И есть ли секрет долголетия у Вас?
– Меня многие спрашивают, как питаться правильно, каким спортом заниматься, чтобы прожить до такого возраста. Но у меня нет никакого секрета, может быть, война меня так закалила. Но всё же главное – это жить в любви. Со своей женой Лидией Андреевной мы вместе прожили 61 год. Помню, когда увидел её, сразу решил – будет моей супругой. Вечером мы познакомились, а утром я предложил ей выйти за меня. И ни разу не пожалел об этом. У нас родились две дочери, уже есть внуки и теперь жду правнуков.
Конечно, современные молодые люди и не представят себе, что так можно поступить. Они годами ищут вторую половину или сожительствуют вместе долгое время. Всё из-за того, что боятся ошибиться в выборе спутника или спутницы жизни. Но с каким человеком идти по жизни, подскажет любовь, надо только внимательно к себе прислушаться. Мы вместе с Лидией Андреевной многое делали вместе, например, работали на даче, я и сейчас езжу туда на «Ниве». Она умерла 7 лет назад. Жена пристрастила меня к разведению пчёл, у неё в роду многие были пчеловодами. И много лет я держал ульи, продавал мёд, и это было хорошей прибавкой к пенсии.
Быть ли третьей мировой?
– Фронтовые истории вы рассказываете уже 70 лет. Как считаете, отношение современных школьников изменилось к Великой Отечественной войне?
– Меня часто приглашают в школы, гимназии рассказать ребятам о войне, о том, что пришлось пережить в те годы. В Новосибирске из 7-ми живых участников Сталинградской битвы только я ещё могу ходить, остальные прикованы к постели. Во время беседы в школе дети спрашивают: вы на самолёте немцев бомбили, а на танке врагов давили. И когда я рассказываю, что был в пехоте, в разведке, то дети быстро теряют интерес. Но когда начинаю вспоминать о трудностях на войне, о том, как терял боевых товарищей и чудом уходил от пуль, слушают с открытым ртом. Особенно им нравятся рассказы про службу в разведке. Дадут нам, разведчикам, задание следить за вражеским объектом – блиндажом, и мы в течение нескольких дней наблюдаем, как там противник живёт, куда и для чего ходит. Потом, когда все данные соберём, идём за немцами — ловить их. Но бывало так, что немцы уже успевали скрыться, значит, заметили, что мы за ними следим, и убежали! Мне хочется, чтобы школьники желали побольше узнавать о войне. Правдивые рассказы ветеранов важны, ведь сейчас историю ВОВ в современных учебниках постепенно искажают.
Приятно, что помнят и чтят наш подвиг даже немцы. К нам в Новосибирск приезжала германская делегация, и они наградили меня памятным значком дружбы, мы с ними сидели мирно за одним столом. А я хоть и был разведчиком, практически не знал немецкого языка и до сих пор об этом жалею.
– К сожалению, уроки истории сейчас не все помнят. И многие говорят, что мы стоим на пороге третьей мировой войны.
– Я думаю, что до третьей мировой войны ещё далеко. Не хочется думать, что люди так быстро забыли трагедию. Думаю, что всем в мире понятно, что украинские, прибалтийские земли России не нужны. Воевать с этими странами наша страна и не собирается, все разговоры про наши претензии к этим государствам – провокации. Я считаю, даже хорошо, что эти слабые республики бывшего Советского Союза отошли от нас.
Но с другой стороны в предвоенное время нам говорили, что войны в СССР не будет. Если она и случится, то за её пределами, в других странах. Всё оказалось не так: в тяжёлой войне на нашей территории миллионы людей погибли в борьбе за свободу страны. Сейчас тревожит то, что заметно выросло количество средств, которые направляют на развитие оборонной промышленности страны, – думаю, это не случайно.
«До войны моё имя было Розалия». Как люди выживали в оккупации. 
Дневник счастья. Исповеди тех, кто оказался на пороге смерти 
Разреши себе...Женская история успеха, несмотря ни на что… 
Холодная зима в Сибири. Как дети жили на войне?