Примерное время чтения: 7 минут
336

«Мама не выдержала и заболела». Новосибирские ветераны вспоминают о войне

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 19. АиФ на Оби №19 10/05/2017 Сюжет Спецпроект «Марш Победы». Истории новосибирских ветеранов
Ветераны вспоминают страшные военные годы
Ветераны вспоминают страшные военные годы pixabay.com

«Если я не вернусь»

Жительнице Новосибирской области Эмилии КИСЕЛЁВОЙ было всего три года, когда её отец ушёл на фронт. Вдвоём с матерью ей пришлось пережить голод, холод и прочие трудности военного времени.

Письмо для дочки

Перед отъездом на фронт Василий Жирков оставил для дочери запись в своём дневнике.

«25 июня. 1941 год. 4 часа утра. Дочурка! Крошка голубоглазая моя! Твой папчик пошёл на войну – бить страшную дурную бешеную собаку – Гитлера. Может случиться, что папчик заболеет и… не вернётся. Тогда слушай во всём маму, а если будет другой папа, то этого самого другого папу. Он тоже будет хороший, будет любить тебя. Лучше кушай, бегай, лопочи. Расти коммунисткой и помни своего папу Василия Хроловича».

Это было последнее утро, когда 30-летний учитель и молодой отец видел свою жену и совсем ещё маленькую дочурку. В тяжёлых боях на Курской дуге офицер Советской Армии Василий Жирков пал смертью храбрых.

«Мы с мамой остались вдвоём, – вспоминает Эмилия Васильевна. – Мама работала в районной газете, а меня каждое утро отводила в детский сад. Вечером, когда мы возвращались домой, она зажигала коптюшку в остывшей избе, садила меня на печь, а сама отправлялась в лес за хворостом. Сижу на печи в маленькой, едва освещённой комнате, а вокруг – темнота. Страшно…

В 1944 году я пошла в школу. Буквари были страшным дефицитом. Учебники выдавали всего по несколько штук на весь класс. В школе холодно, в классах зимой сидели в верхней одежде, в шапках, а иногда и в варежках. Бывало, что уроки отменяли из-за холода в кабинетах.

Хлеб или жмых?

Есть было нечего. Мы ходили по полям, собирали промёрзший картофель, какие-то коренья. Однажды маме предложили продуктовый талон, и она пришла со мной посоветоваться, что лучше по нему взять: немного муки или жмых, но в большем количестве. Конечно же, я выбрала жмых. Это было неописуемое счастье – жевать его!

Хлеб тоже давали по карточкам. Это был очень скудный паёк, за которым простаивали в очередях. Споры, ругань, драки, лезет кто куда может – нередко люди, увидев еду, забывали о приличиях. И вот однажды я потеряла хлебные карточки. Это был ужас! Как сказать маме? Что делать дальше? Чем питаться? Не помню, как вышли из положения, но помню, что весной, когда сошёл снег, эти карточки мы случайно нашли в палисаднике. Но уже было поздно – хлеба по ним нам не дали.

Выжить в голодное время людям помогали сады. Смородина, яблоня, слива – плодовые деревья были почти в каждом дворе. Вскоре после войны был принят указ о дополнительном налоге с каждого плодового дерева. Жители стали вырубать их, опасаясь, что не смогут заплатить сборы, ведь о большом заработке в то время говорить не приходилось, хоть и работали много».

Детство вдали от дома

Валентина ШАРНИНА выросла в Ленинградской области. Когда началась война, ей было 9 лет. Отец ушёл на фронт, а матери с тремя детьми пришлось уехать из родного города, которому позже предстояло пережить 872 дня страшной блокады.

На вокзал с игрушками

«День начала войны помню до малейших подробностей, – говорит Валентина Павловна. – Утром 22 июня было тепло и солнечно. Мама с папой куда-то ушли, а мы, дети, играли во дворе. Всё было, как обычно, – мы смеялись, играли и бегали. Вдруг заговорили все «рупоры» на столбах. Улицы быстро заполнились людьми, казалось, дома вообще никого не осталось. Сначала просто громко обсуждали эту страшную новость, а потом женщины заплакали и заголосили.

На следующий день папу вызвали в военкомат, он был моряк, служил во флоте. Это был его последний день с нами.

Из Ленинграда мы успели уехать до начала блокады. Нашу семью эвакуировали как многодетную. О том, что надо уезжать, сообщили нам внезапно, и времени на сборы практически не было. Второпях мы не сообразили взять с собой нужные вещи – одежду, бельё. Когда оказались на вокзале, у мамы в руках был чайник, а у нас – игрушечный бронепоезд и резиновые Утенька и Мишенька!

Дорога была длинной, мы ехали в товарном поезде всё дальше и дальше от дома. А сверху наш состав сопровождал самолёт. В пути поезд дважды пытались бомбить, но в вагоны, слава Богу, не попали!

Привезли нас в Кировскую область, Зюздинский район, в глухую деревню. Поселили вместе с ещё двумя эвакуированными семьями. В комнате не было почти ничего, спать приходилось без постельного белья, на вениках вместо подушек. Все приезжие работали в колхозе, но мама выполнять тяжёлую работу уже не могла – была на последнем сроке беременности. Колхоз выделял нам для пропитания зерно, в основном овёс, а молотить его надо было самим. Это было нелегко, но мы справлялись.

Пропал без вести

Приближалась зима, снега с каждым днём наметало всё больше, а у нас не было ни одежды, ни обуви. Но мы с братом и сестрой всё равно пошли в школу, надев старый платок и лапти. О тетрадях мы могли только мечтать. Писали мы на газетах, а чернила делали из сажи. Учебники покупали, продавая хлебные карточки. Все дети выучились и учились все хорошо.

В октябре родился наш младший братик Валера. А от папы мы получили единственное письмо из Кронштадта, а потом пришло извещение: «Ваш муж пропал без вести». Эту фразу маме потом не раз повторяли, когда отказывали в пособиях на детей.

«Не положено, муж не погиб, а пропал без вести», – говорили везде, куда она обращалась. Жить становилось с каждым месяцем всё сложнее. Мама не выдержала и сильно заболела. Ни еды, ни денег в доме не было. Выжили мы только благодаря подаяниям. Ходили с сестрой и братом по деревням, просили еду. Не всегда, но нам всё-таки помогали кто чем мог, мир не без добрых людей.

Вернулись мы из эвакуации за год до окончания войны, но уже не в Ленинград, а к бабушке в Новгородскую область, на станцию Окуловка.

И опять мы с братом ходили «по миру» за подаянием. Ездили, рискуя жизнью, на подножках поездов в деревни, где хотя бы можно было получить если не хлеб, то картофелину.

Летом брат пас коз, сестра работала няней. Квартиры своей у нас не было, огорода тоже. Жить приходилось в сторожевой будке, где не было даже кровати, спали все на полу.

Вспоминая своё детство в те трудные годы, я благодарна всем людям, которые, несмотря на голод и холод, помогали нам выжить, – делились последним кусочком чёрствого хлеба, последней промёрзшей картофелиной. Все дети выросли, у всех уже есть внуки. Мамочка наша дожила до 80 лет. Она всю жизнь ждала своего моряка Пашеньку, который навсегда пропал без вести. Всё ждала стука в дверь.

И только спустя десятилетия мы узнали из военных архивов – отец наш погиб в первый год войны. Погиб, как и многие другие, защищая свою родину и семью, чтобы мы жили в мирное время».

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ-5 читаемых


Самое интересное в регионах