Новосибирск, 6 марта, АиФ - Новосибирск - Евгения Соловьева — мать пятерых детей, двое из которых усыновленные. Успешная бизнес-вумен отказалась от карьеры ради своих и чужих детей — сегодня она президент общественной организации «День аиста». При этом считает себя очень счастливой женой и матерью.
nsk.aif.ru: Евгения, пятеро детей совсем не традиционно для сибиряков. Если даже исключить материальные сложности, все равно воспитывать их трудно. Зачем вам это?
Е. С.: Я не мечтала быть многодетной матерью. И я, и муж — единственные дети в семье. Но потом поняла, что это самое главное счастье для женщины. Когда двое наших детей окончили начальную школу, стали более самостоятельными, они несколько отдалились. А мы еще не насладились родительством малышей, поэтому решили родить третьего ребенка. Но беременность замерла на позднем сроке, и это стало для нас настоящим горем, которое было тяжело пережить. Настолько, что рожать детей я больше не хотела. Мы решили обратиться к усыновлению. Так у нас появился шестимесячный Матвей, малыш, который вернул нам радость жизни. А через три года на фотосессии для банка данных детей, которых можно усыновить, я увидела маленького Антошку и просто влюбилась в него. Я подумала, что мой долг — рассказать миру об этом чудесном ребенке. Он был такой улыбчивый, смуглый, темноволосый... Предварительно навела справки и узнала, что его биологические родители — мигранты из Средней Азии. Два месяца я искала ему новую семью, пока однажды не подумала: «А ведь мне всегда хотелось именно такого мальчика родить. Может быть, он наш?..»
Показала мужу фотографию Антоши, и очень скоро он уже был в нашей семье. Теперь Матвею десять лет, Антону семь. Это прекрасные мальчики, интересные. Увлекаются театром, карате, шахматами.
А потом в нашей семье родился еще и Лева, который обожает своих братьев и сестру, растет очень гармоничным. Мне нравится множить свои радости радостями наших детей. Я чувствую себя очень счастливой женой и мамой, пятерых детей мне оказалось в самый раз. Я благодарна судьбе за то, что так все вышло.
Однако я всегда говорю, что скоропалительное усыновление, в том числе после не пережитой утраты, — рискованно и для родителей, и для детей.
nsk.aif.ru: Но у вас ведь именно так и произошло?
Е. С.: Да, но после этого и появился в моей жизни «День аиста». У нас работают психологи, психоаналитики, которые нам очень помогли. Я и сама много училась и учусь до сих пор, совершенствуя свой родительский ресурс, иначе мы могли наломать дров. Многие усыновители в начале пути руководствуются своими эгоистическими потребностями. В первом опыте усыновления мы сами были совершенно счастливы и не очень-то замечали потребности ребенка, которые он не мог выразить словами. Между тем недостаточно сказать малышу, что он усыновленный, и закрыть тему. Необходимо понимать и принимать его корни, обязательно нужно! Дело в том, что на подсознательном уровне он знает все. И эта душевная рана, первичная травма отказного ребенка, все равно будет себя проявлять, даже если скрывать факт усыновления. Человек должен понимать причины той вселенской тоски, которая иногда на него накатывает, иначе она может вылиться во внутренний конфликт. И ребенку нужно не только рассказать об усыновлении однажды — об этом нужно уметь говорить, с каждым возрастом все полнее раскрывая тему, научить его жить с этим и находить позитивный ресурс.
nsk.aif.ru: Многие боятся усыновлять, считая, что все равно «плохая» генетика в подростковом возрасте может проявиться.
Е. С.: Типа это дети отбросов общества? Пока маленькие — они сладенькие, а потом гены полезли? Нашей организации уже семь лет, первым усыновленным детишкам уже по 15 лет. И среди них нет ни одного случая внезапной «трудности». Между прочим, трудными могут стать и кровные дети, если многое упускать в их воспитании.
Многие родители не понимают, что ребенок — это отдельный человек, а не материал, чтобы «лепить из него то, что я хочу». Любить — это в первую очередь принимать. Приемный ребенок становится родным, когда его принимают в семью целиком, со всем хорошим и не очень, что есть в роду любого человека. Года в четыре Матюша задал вопрос: женщина, которая меня родила, была хорошая или плохая? Я отвечала: она была достаточно хороша, чтобы родить такого хорошего тебя.
nsk.aif.ru: Как не вырастить эгоистов? Все религии, даже самая лояльная — буддийская, советуют уважать детей, но наказывать за провинности.
Е. С.: Лучше до наказаний не доводить. Нужно много общаться с ребенком, не упускать мелочей. У меня это получается, потому что разница между всеми детьми не меньше двух лет, каждый из них побывал младшеньким. А как вырастить детей так, чтобы они были лучше нас? Сначала вкладываешь в ребенка большую любовь, зарабатываешь
родительский авторитет, потом вложенное начинает прорастать. Мы с мужем в вопросах воспитания всегда стараемся находить консенсус. Еще одно обязательное правило: от ребенка можно требовать только то, что ты сам делаешь, причем всегда. Когда идет декларация только на словах — это ложь, и она не работает.
nsk.aif.ru: Ваш супруг — идеальный мужчина, если он согласился на усыновление двоих детей?
Е. С.: Для меня — да, идеальный. В следующем году у нас серебряная свадьба. Сегодня Стас — директор завода, входит в состав акционеров. Он всегда старался обеспечить семью материально, быть хорошим мужем и отцом. В основном он меня поддерживает, но бывает, мы спорим. У нас шумное «итальянское» семейство. Старшим детям уже 22 и 19 лет, живем пока все вместе. Благо, большая квартира это позволяет. Конечно, старшие мечтают отделиться. Но папа говорит им: «Наращивайте финансовые мощности и тогда — пожалуйста. Будьте самостоятельными». Это справедливо.
nsk.aif.ru: Как вы относитесь к запрету на усыновление наших детей американцами?
Е. С.: По большому счету я согласна, что российские дети должны жить в России. И еще лучше, если они будут жить в своих биологических семьях, в любви и безопасности.
Но детские дома не пустуют. Значит, есть дети, которые могут получить свой второй шанс быть любимыми в новых семьях. Я постоянно общаюсь с сибиряками, которые хотят усыновить детей. Только в прошлом году школу усыновителей в нашей организации прошли более 200 человек, которые усыновили 84 ребенка. Но за семь лет, что существует наша организация, никто ни разу не изъявил желания усыновить ребенка с серьезной инвалидностью. А значит, девочка с ДЦП и глухой мальчик, которых могли забрать американцы, так и останутся в детдоме. Их лишили права иметь родителей и семью. Разве это не страшно?
В местных сиротских учреждениях большинство детей старше 10 лет, и их никто не усыновит. Вообще решить проблему сиротства усыновлением невозможно. Это решается только ранней помощью семье, где неблагополучие только зарождается. Недаром в цивилизованных странах социальные службы имеют колоссальные возможности. Вот недавно на ТВ обсуждали судьбу Максима, который погиб в США в приемной семье. Его биологическая российская мама — алкоголичка, у которой детей отобрали. Она пьет с 13 лет, доверять ей сегодня детей опасно. Но где были соцслужбы, когда девочке было тринадцать? Почему к ее родителям никто не имел претензий, почему ей не помогли тогда? К сожалению, такая последовательность действий в решении проблемы сиротства (сначала запретить, а потом начать искать ресурс для решения ситуации) опасна для детей, которым плохо здесь и сейчас. Похоже, наша Госдума хочет построить дом на болоте. Это можно, но что потом?..
Почти у половины супружеских пар Новосибирской области нет детей 
Дети станут бомжами? Многодетную семью выселяют из общежития 
Православная семья: любовь живет там, где есть терпение 
Мэр обещал предоставить квартиру Терлецким-Беккер в соцнайм 
В Новосибирске пройдет забег в поддержку больных детей