Учили прятаться под парты
Корреспондент «АиФ – Новосибирск» Дарья Мулова: – В 90-е годы прошлого века многие россияне уезжали на Запад. Почему вы решили, наоборот, из Америки переехать в Россию?
Сара Линдерманн-Комарова: – Первый раз в СССР я приехала в 1988 году готовить в Москве марафон в поддержку голодающих детей. После возвращения под впечатлением от страны в Америке поступила в университет на факультет политологии и стала изучать русский язык. В Академгородок я приехала впервые в 1990 году. Мне здесь сразу понравилось: высокие сосны, уютные улочки и особая атмосфера – чувствовался дух свободы, люди искали новые пути развития страны.
Но когда я приехала во второй раз в Академгородок в 1992 году, всё изменилось – СССР был разрушен, многие люди потеряли работу и не знали что делать. Тем не менее я всё равно решила остаться. Мне предложили вести лекции на английском для студентов Новосибирского государственного университета. Рассказывала о политике и культуре в США во времена «холодной войны». Потом захотелось развиваться здесь дальше, поступить в аспирантуру. Времена были непростые, но изучать политику страны в переходный период мне было интересно, и именно в глубинке, а не в Москве.
В Америке я тоже жила и в провинции, и в мегаполисах, поэтому знаю, что крупные столичные города – это отдельный мир, а реальная жизнь кипит далеко от них. Здесь я создала общественную организацию Echo, в которой мы занимались развитием гражданского общества, проводили лекции о ВИЧ-инфекции, о необходимости диагностики рака груди, обучали работе в Интернете, который только появлялся, помогали тем, кто хотел заниматься общественной деятельностью. В то время мной из-за этого заинтересовались российские спецслужбы, они хотели понять, какую деятельность я веду, не шпион ли я.
– Вам пришлось общаться с разными людьми в нашей стране. Отличаются ли русские от американцев?
– Да, отличия есть. Например, россияне более угрюмые. Мне кажется, это от того, что им пришлось пережить страшную трагедию – Великую Отечественную войну.
Здесь гораздо серьёзней относятся к понятию «дружба». В Америке пообщался с человеком несколько раз, и всё – он твой friend. Хорошо описала мне главные черты русских одна пожилая женщина, с которой мы ехали в поезде в 1992 году. Она сказала, если вы хотите понять Россию, запомните два слова: «терпеть» и «пережить». Общаясь с русскими людьми, я поняла, что женщина была права. Но мне кажется, что терпение порой тормозит и не даёт русским развиваться, идти вперёд. Вам не хватает умения сказать: «Стоп, хватит, надоело это терпеть, нужно что-то менять». В то же время это качество полезно: русские люди всегда находят время обдумать следующий шаг и сделать его более выверенным.
В остальном мы похожи. У меня есть друг, который из России уехал в Америку. Как-то мы вспоминали с ним детство, которое у него прошло в 70-е годы, а у меня в 50-е. Оказалось, что и в СССР, и в США дети играли в похожие игры во дворе с раннего утра до позднего вечера. И родители не боялись, что нас кто-то украдёт или мы куда-то убежим и пропадём. Сейчас же в наших настолько разных странах нельзя отпускать детей на улицу без присмотра, а в школах стоят металлодетекторы. Мир сильно изменился.
Не рвать корней
– Сейчас у России и США сложные внешнеполитические отношения. Можно ли сказать, что началась новая «холодная война»?
– Ситуация в мире действительно напряжённая. Однако я не могу сказать, что это новый виток прошлого противостояния. Раньше оно строилось в основном на разнице идеологий: коммунизм и демократия боролись за мировое лидерство. Сейчас идёт борьба за ресурсы.
Многие говорят о третьей мировой. Я не верю в это. Мне кажется, она была гораздо ближе во время Карибского кризиса. Я до сих пор помню, как нас учили в школе прятаться под парты, проводили учебные тревоги, чтобы мы знали как вести себя, если СССР скинет на нас бомбы. Моя мама в это время была особенно серьёзна и сосредоточена, она запасалась продуктами, которые складывала в наше убежище в подвале дома.
Сейчас по-прежнему сильна пропаганда. Каждая страна старается преподнести борьбу за ресурсы по-своему. Многие СМИ в Америке пишут необъективно. Я пыталась рассказывать родным, которые там живут, как всё на самом деле. Потом поняла, что это нас поссорит. Больше политику мы не обсуждаем. Я стараюсь рассказать о том, что на самом деле происходит в России в своих статьях для американских изданий. Люди за океаном хотят знать правду о реальной жизни в вашей стране.
Например, я писала статью о том, как российские власти помогают людям, которые пострадали от наводнения. Я проследила, как трагедия в Краснодарском крае, потом в Хабаровском крае научила действовать совместно разные службы. Наш дом, куда мы уезжаем летом, находится в Республике Алтай на берегу реки. Когда произошло наводнение, он сильно пострадал. Весь участок был завален мусором, деревьями, даже соседский туалет к нам принесло. В доме было полно грязи и ила. Мы не знали, что делать, с чего начать работы. Первыми на помощь пришли медики. Они поинтересовались нашим самочувствием, дали какие-то лекарства. А однажды утром мы проснулись от того, что во дворе жужжали бензопилы. К нам пришли спасатели, которые начали разбирать завалы. Эта помощь была настолько неожиданной, что мы не сразу поверили своим глазам. Страховку за дом с задержками, но нам выплатили.
Мне кажется, что люди должны больше интересоваться не политикой, а изменением климата – вот что коснётся каждого. И такие масштабные наводнения только доказывают это. А значит, у нас должна быть общая задача и с Америкой, и с Китаем, и с другими странами. Нам всем нужно думать, что делать, как избегать больших жертв во время природных катастроф.
– Казалось бы, в России за 24 года после исчезновения СССР жизнь кардинально изменилась. Но из Новосибирской области образованная молодёжь по-прежнему уезжает за границу. Почему это происходит?
– Их ничего не держит здесь – ведь у них нет долга за образование, который есть у большинства американцев. Они, закончив вузы, ещё несколько лет платят кредит за обучение. В США идут большие споры о том, чтобы снизить стоимость учёбы в вузах. Некоторые всю жизнь выплачивают образовательный кредит. Это плохо для экономики, поскольку такие люди не покупают жильё и не платят ипотеку. В России тоже стоимость высшего образования растёт, и это нехорошая тенденция.
Многие говорят, что ЕГЭ Россия переняла у США. Однако это не совсем так. В Америке подобный тест не играет основной роли. Там для поступления важны ещё характеристики от двух учителей, оценки в старших классах за каждый год, качество написанного выпускного эссе и личные достижения в спорте, культуре или науке. Сына моих знакомых взяли в Чикаго в школу искусства, хотя у него были плохие оценки. Педагогов заинтересовало его портфолио, его картины.
Не важно, какие различия у наших стран. Главное, чтобы молодёжь, которая уезжает за границу, не отказывалась там от своей страны, от своих корней и не называла себя американцами, французами или финнами. Я, прожив 23 года в Новосибирске, не могу назвать себя русской. Я – американка, мне дорого моё прошлое, мои корни. Но Россию я люблю, здесь у меня родилась дочь.
Назад в СССР: альтернативная реальность 
Образовательные стандарты меняют каждые два года. Кому это нужно? 
Вырастить цветок, воспитать девочку… 
Писатель Сэнди КРОЛИК: «Жизнь в Сибири — это роман» 
Бизнес-леди Елена Полушко: «Условия для бизнеса в России комфортные»