Известный композитор Эдуард АРТЕМЬЕВ родился в Новосибирске. И все же в нашем городе он практически первый раз.
Тур действительно необычный. Произведениям композитора Артемьева рукоплескали Германия, Италия, Венгрия, Канада, США.
А в собственной стране столь масштабные выступления ему предложили впервые.
Последнее слово — за режиссером
— Мировую известность вы получили как основоположник электронной музыки в России и автор саунд-дизайна к более чем 120 фильмам, в числе которых киношедевры Тарковского, Кончаловского, Михалкова.
— В 1960 году военный инженер Евгений Мурзин изобрел первый в России музыкальный компьютер. Он долгое время предлагал сотрудничество именитым композиторам и исполнителям, но никто из них не проявил энтузиазма. Тогда изобретатель обратился к творческой молодежи, представителем которой в 1960 году был я. Это предопределило мою дальнейшую творческую судьбу.
Важным этапом своей жизни я считаю встречу с режиссером Андреем Тарковским. Приглашая меня к работе над «Солярисом», он сказал: «Мне не нужна твоя музыка, мне нужно, чтобы ты организовал шумы». Я понял свою задачу таким образом, чтобы максимально одухотворить природу. К созданию шумов я подключил оркестр. Шум воды изображают флейты, шум листвы — струнные инструменты. Работая с Тарковским, я утвердился в мысли, что правильно выбрал музыкальное направление. «Океан Солярис» — моя самая любимая вещь.
— Многие ваши коллеги утверждают, что композитор, пишущий для кино, всецело находится под диктатом режиссера. Каково было работать с мэтрами советского кино?
— Андрей Тарковский — очень многогранный, но сложный человек. Он далеко не всегда четко формулировал творческие задачи, поэтому случались разногласия. С Никитой Михалковым было легко. Он всегда знал, чего хочет, и умел донести это. Самый сложный в общении, пожалуй, Андрон Кончаловский. Он сам имеет музыкальное образование и активно вмешивается в творческий процесс.
Сегодня ситуация в кинематографе нисколько не изменилась — последнее слово всегда за режиссером. Иногда финальная версия саундтрека к фильму выглядит совсем не так, как задумывал композитор. Порой это происходит на грани нарушения авторских прав.
— По каким критериям вы выбираете, к какому из предлагаемых фильмов будете писать музыку, а к какому нет?
— Читаю сценарий. Если сценарий интересный — берусь. Иногда ради хорошего сценария чем-то жертвую. Так произошло с фильмом Павла Чухрая «Водитель для Веры». Я не хотел — в это время было много другой работы. Но Павел пошел на хитрость: мол, ты посмотри сценарий, может, кого посоветуешь. Я прочел и сказал, что готов сотрудничать.
Сейчас Андрон Кончаловский начинает работу над интереснейшей, как мне кажется, вещью. Это фильм о художнике Врубеле, человеке, соблазненном нечистой силой. Он был запойным пьяницей и, выражаясь современным языком, бомжом. Жил в цирке, имел романы с наездницами. Но при этом остался в истории как талантливейший человек.
— Есть ощущение, что уровень музыкальной культуры в нашем обществе падает? Например, по сравнению с другими странами?
— Признаться честно, в нашей стране и при социализме интерес к музыке был не слишком велик. Москва и Питер не в счет. А вот в провинции музыканты выступали в полупустых залах. Но то, что произошло после перестройки, — просто обвал. Я был приятно удивлен, когда в Лос-Анджелесе наблюдал полные залы на оперных спектаклях.
Хочу сказать, что в США оперное искусство пользуется большой популярностью. Но там очень много делается для пропаганды академической музыки. Накануне каждой премьеры об этом пишут в газетах и журналах, выпускаются партитуры, звучат композиции из премьерного произведения.
В нашей стране трудно ожидать высокого интереса к музыке, если преподаватель музыкальной школы получает оклад четыре тысячи.
Однообразие и скука
— В ходе своего гастрольного тура вы провели мастер-класс с молодыми новосибирскими композиторами, работающими в жанре электронной музыки. Что скажете?
— Сегодняшние молодые композиторы, и не только в Сибири, в совершенстве владеют технологиями. Но во многих современных произведениях я не вижу чувств. А для меня музыка, в которой нет чувств, мертва. Ибо основное предназначение музыки — вступать в резонанс с душевными струнами человека. Если резонанс есть, то человек, пишущий, например, духовную музыку, может общаться с Богом.
Современные технические возможности позволяют обходиться без божьего дара. Это приводит к тому, что многие авторы, молодые и не очень, достигнув момента, когда техника превращается в мастерство, начинают писать штампами, пускай и своими собственными. Отсюда однообразие мелодий и скука.
Хотя один молодой композитор, ваш земляк, меня приятно удивил. В своем произведении, которое, как он рассказал, было навеяно темой Чернобыля спустя 25 лет после аварии, он использовал скрип велосипедных колес, многогранно обработанный на компьютере. Разумеется, музыкальные инструменты в произведении тоже присутствуют. Это действительно очень душевная, талантливая вещь.
Справка: Эдуард Николаевич АРТЕМЬЕВ родился 30 ноября 1937 года. В 1960 году окончил Московскую консерваторию по классу композиции. Композитор Артемьев — лауреат трех государственных премий в области литературы и искусства (за художественные фильмы «Урга — территория любви», «Утомленные солнцем», «Сибирский цирюльник»), лауреат трех премий «Ника» (за музыку к фильмам «Лимита», «Водитель для Веры» и «12»), лауреат премии «Святой Георгий» (за выдающийся вклад в мировой кинематограф).
Сеть магазинов «Агарта» обанкротилась 
В Новосибирск приезжает маэстро армянского дудука Дживан Гаспарян 
На сцене новосибирской Филармонии будут звучать кельтские мотивы