Арт-группа «Синие Носы» - одно из самых ярких явлений в российском искусстве на рубеже XXI века. Художники забросили кисти и используют для фиксации своих произведений фото- и видеотехнику, а в качестве моделей снимаются сами, приглашают друзей и даже родственников. Возникнув стихийно в 1999 году, «Синие носы» уже больше десятка лет веселят и эпатируют публику.
Основные участники - Вячеслав Мизин и Александр Шабуров, иногда к ним присоединяются Константин Скотников, штатный фотограф группы Евгений Иванов. «Синие носы» - участники основных всемирных художественных форумов: Венецианской биеннале, Биеннале в Стамбуле, Сан-Паоло и др. Работы находятся в Государственной Третьяковской галерее, Русском музее, музее Мори (Токио), музее Киасма (Хельсинки), собрании ФНАК (Бобур-Париж) и др. «Целующиеся милиционеры» «Синих Носов» стали самой известной работой современного соцарта. Впрочем, широкую популярность картине создал запрет министром культуры ее показа во Франции. Тогда кто же делает искусство актуальным: художник или скандал?
nsk.aif: Метод актуального искусства - провокация?
- Провокации нам не нужны, всегда говорю я, хоть меня и стараются уличить здесь в лукавстве. У художника экспертная группа зрителей небольшая. Мы делаем 10 экземпляров фотографий — для музеев, выставок, коллекционеров, поэтому я всегда говорю, что попсовая известность — не для нас. Художник не нуждается в стадионах, как Киркоров, ему не обязательно, чтобы его диск продавался в каждой деревне. Известность не помогает зарабатывать. Исключение разве что Никас Сафронов, да и тот практически певец.
nsk.aif.ru: Тем не менее, бренд «Синие носы» чрезвычайно популярен. Как вам пришла идея объединиться в группу?
- Идеи не было. Более того, мы и от этого названия пытались отказаться. А группа возникла стихийно. В 1999 году благодаря СМИ людей охватило настоящее безумие в связи с миллениумом - границей тысячелетий. Говорили, что все компьютеры зависнут, наступит глобальная катастрофа. Чтобы спародировать это безумие, 12 художников заперлись в бомбоубежище, словно катастрофа уже произошла. Кто-то пронес в бункер видеокамеру, и мы стали записывать ролики, пародирующие современное искусство - видеоперформансы. А название «Синие Носы» появились от того, что мы в этих роликах нацепили синие крышки от бутылок с питьевой водой. Мы были против общего названия - потому что к этому моменту каждый считал себя самостоятельной и неповторимой творческой единицей, а остальных - так, попутчиками, хоть и хорошими ребятами. Но название прицепилось. Группа занимается социальными фобиями, общественным безумием.
nsk.aif.ru: Искусство актуальных художников выродилось в анекдот?
- Это только первый слой. Оно должно запоминаться, обращать на себя внимание. Если человек улыбнулся, художник сделал свой первый ход— запомнился. Дальше зритель должен уже анализировать картинку. Кстати, хорошо рассказанный анекдот запоминается, и потом его пересказывают десятилетиями.
nsk.aif.ru: Количество слоев задаете вы?
- Я как-то взялся рассказывать в Киеве на канале МТV (не знаю, зачем нас туда позвали), что основная функция искусства – эстетическая, это генезис - путь, дао, развитие, которое приводит к очищению – катарсису. Затем открывается новый путь, и ты двигаешься к новому очищению… Ведущие шоу смотрят на меня: «Что, что? Объясни нормально!», тогда я переформулировал: «Чуваки, для вас основная функция искусства – это позырить и офигеть».
nsk.aif.ru: Успех художников строится по схеме пирамиды?
- Нет, примеры спекулятивных успехов есть, но они относятся к богатым странам, это США, Англия, Германия. Там где вкладываются в раскрутку деньги, они и дают отдачу. Деньги делают деньги. А вот к российским художникам эти примеры успеха отношения не имеют.
nsk.aif.ru: Как перейти от первого слоя ко второму и так далее?
- У меня все друзья ломятся на Алтай. Там эзотерика, энергетика! Энергетика — это отрасль промышленности, которая вырабатывает электроэнергию. Я всегда подозревал, что тяга к природе — это упрощенчество, надо не на выдуманный Алтай ехать, а в библиотеку идти. До Алтая 800 км, а до библиотеки 200 м. Идите, почитайте, займитесь своей головой, вот там и формируются более высокие энергии. Со зрителями — то же самое. Работать надо над собой. Джон Кейдж как-то сказал : «Не понимаю, почему люди боятся новых идей. Меня пугают старые». Классика оценена критиками: они сказали, что вот эта улыбка Джоконды — шедевр. А возможно, если бы тебе показали эту картинку и ты о ней, как ребенок, ничего не знал – ты, может быть и внимания на неё не обратил.
.jpg)
nsk.aif.ru: А в какой картине магия есть?- В «Крике» Мунка, например. По-моему он посильнее «Джоконды». Студентом я читал про греческих скульпторов, заочно восхищался, но в процессе профессиональной деятельности их работы для меня выхолостились. Теперь это только гипсовые постановки для рисования в институте. Мне ближе авангардисты. Для меня как архитектора важна острая неожиданная тектоника.
nsk.aif.ru: Что происходит в российском искусстве сейчас?
- На рубеже веков оно было очень критичным и весёлым. Потом посерьезнело. Группа «Война» работает без тени улыбки. Это же касается и Pussy Riot. Критической дистанции нет, они «залипают» в реальность. Для меня это неприемлемо. Я считаю, что художник — это ироничный комментатор действительности. Он - зеркало, слегка кривое, которое выпячивает недостатки и проявляет достоинства. А когда появляются активисты, готовые идти в простую банальную драку, они ситуацию сильно упрощают. Грубо говоря: если ты противник не идеологический, то мы уже ничего не обсуждаем, мы друг другу банально бьем морды. Тупая звериная серьезность в отношениях между художниками и их «реципиентами» неприемлема. Сейчас возник слой художников - «новые хмурые» - они решили, что искусство — дело серьезное, и если делать его с каменной рожей, то это даст им возможность в поле искусства выглядеть эдакими суровыми и маститыми. Мрачность выдается за глубину, а мне кажется, что искусство — дело веселое. Одна из его функций — лечить. Человеку, который посмеялся, уже легче.
nsk.aif.ru: В 90-е годы одну российскую музыкальную группу пригласили на конкурс в Европу. Ребята приехали, сыграли, все очень веселились. А потом организаторы подошли к ним и сказали: «Вы отлично валяете дурака, но у нас такое правило: кто первый раз приезжает, тот должен разок сыграть правильно, по нотам».
- Хотите спросить, умеем ли мы рисовать? Это базовый спор. Александр Шабуров всегда зло отзывается о людях, которые плохо владеют профессией. В нашей команде все имеют высшее художественное образование. И так не бывает, что кто-то, решив, что он «так тоже может» тут же станет профессиональным художником. Чтобы получить признание в профессиональной среде, нужно иметь историю, тебя должны знать коллеги, эксперты.
nsk.aif.ru: Сколько актуальных художников в Сибири?
- На самом деле немало, потому что в той же Москве активно работают человек 50. 20 сибиряков легко можно насчитать. Просто они по большой территории разбросаны. Вот Шабуров как-то спросил у москвичей: «Сколько людей в столице живет?» Ему ответили: «10 миллионов официально, а так 12 или даже 13 наберется». «Ерунда», — сказал Шабуров, — вот у нас мегаполис — миллионов 20». «Это где?» — был следующий вопрос. «В Новосибирске с пригородами — Омском, Томском, Барнаулом, Красноярском, Кемерово и так далее».
nsk.aif.ru: Поверили москвичи?
- Конечно.
nsk.aif.ru: Глядя на ваши работы, кажется, что шутить можно над всем…
- Нет, конечно. Нас пригласили в Израиль создать юмористическую выставку по поводу стереотипов восприятия арабо-израильской действительности. Мы съездили туда, посмотрели, и я понял: какой юмор — там настоящая война идет! Там должен быть какой-то другой подход. Не исключающий критической дистанции — нельзя в реалии «залипать» и работать, как кто-то сказал, в стилистике «растерзанных младенцев». Но смеяться как здесь, шутить как в Европе, нельзя. Там, где нерв обнажен. Может быть, мы там вообще неуместны, мы ведь не считаем, что все на свете художники должны быть как «Синие носы».
nsk.aif.ru: Когда однажды в Европе в суде решался вопрос что считать искусством, судья постановил: «Предметом искусства является объект, который таковым считает автор и хотя бы еще один человек». Как отличить искусство от неискусства?
- Никак. Границы размыты, особенно когда используются любые приемы вплоть до мимикрии под собственных противников. Обычно разговоры о том, что «это, мол, не искусство» - это только предлог что-то запретить. Мне нравится эта забавная формулировка, что искусство то, что таковым объявляет сам художник, потому что нет объективных критических аргументов, чтобы ее опровергнуть. А ясность в том, что создал художник, наступит лет через 10 – 20, а то и позже. То искусство, которое и останется в музеях и коллекциях – искусством и будет.
nsk.aif.ru: Это страшно – узнать, что то, над чем ты работал, через 10 лет никому не нужно?
- Гораздо страшнее – самое первое разочарование. Вот когда ты, например, в своем институте – звезда, твои акварели хвалят на институтских выставках, девушки тебя любят. И тут приходит старый преподаватель, и объясняет, что вот закончишь ты институт, и все тебя забудут, и ничего от тебя не останется в искусстве. И девчонок будет не много, а одна. А потом дети сопливые пойдут…
nsk.aif.ru: У вас четверо детей. В наше время – это подвиг. И как большую семью совмещать с искусством?
- Если бы мне в молодости эту цифру назвали, мне бы тут же «карачун,тебе Церетели!», а так все сложилось постепенно, эволюционно. Самое страшное, как всегда, – начать. Естественно с первого ребенка. Помню, в институте на танцах драка наметилась – кто-то кого-то толкнул. Чуваки стали выяснять кто круче: «А ты в армии служил?» «Служил!» «Да это что?! А тебя дети есть?» Паренёк обалдел: «А у тебя что – есть?» «Да!». И воин отступил. Уже тогда было ясно, что дети круче, чем армия.
Художница Анна Эгида: «Хотела убедиться, что в Новосибирске не пьют пиво на улицах» 
Краски жизни: виртуальная прогулка по уличным «галереям» Новосибирска 
Дух Достоевского посетил НГПУ 
«Свободу никто не может отнять» 
Эхо Гражданской войны. В Новосибирске сняли фильм о революции