Лариса Евдокимова - председатель Новосибирской областной организации инвалидов и пенсионеров «Блокадник». Она родилась в 1939 году в Севастополе, а затем волею судьбы оказалась в блокадном Ленинграде, откуда ее эвакуировали в Новосибирск. АиФ-Новосибирск встретился с Ларисой Евдокимовой, чтобы узнать как удалось ей выжить в окруженном городе, и почему некоторые погибали целыми семьями, а другим удавалось дожить до Победы?
Спасённая от голода
— Сколько вам было лет, когда вы покинули блокадный Ленинград?
— Я приехала в Новосибирск в августе 1942 года вместе с остальными эвакуированными детьми, мне было тогда почти 3 года. В кармане пальто у меня лежал только один документ, в котором был указан мой адрес в Ленинграде, а в списках детей в графе «родители» было указано, что они неизвестны. Я помню, как нас укладывали на вокзале в коробки, чтобы донести до дома малютки, потому что многие не могли даже сидеть — настолько они были истощены. Годы блокады были очень страшными.
В Дом малютки пришла Александра ЩЕВЕЛЁВА взять ребёнка — чтобы не ехать на фронт. Она была военной медсестрой, но при этом падала в обморок от одного вида крови. Мама выбрала меня. Она была актрисой — работала в ТЮЗе, Облдрамтеатре, который сейчас переименован в «Старый дом», и других театрах. Мы часто переезжали по городам России — ехали туда, куда её звали на роли и могли хоть что-то заплатить. Она была нашим единственным кормильцем: содержала меня и бабушку. Мы всё время жили на съёмных квартирах. А мамина зарплата была очень маленькой, поэтому мы практически нищенствовали. В послевоенные годы от голода спасало только то, что бабушка ходила побираться и просила милостыню в церквях. Но даже в самые тяжёлые времена моя мама никогда не думала отдать меня обратно в детдом.
— Вы с начала 90-х годов состоите в обществе блокадников и много раз бывали в Ленинграде. Вам удалось найти своих настоящих родителей?
— Мы нищенствовали ещё несколько лет, пока маме не дали квартиру. После этого мы перестали платить за съёмные комнаты, я стала работать, и со временем появились деньги, чтобы путешествовать. В 1975 году меня вдруг нестерпимо потянуло в Ленинград. Мне было непонятно почему. Только тогда мама решилась поговорить со мной откровенно, она рассказала мою историю удочерения. Мама рассказывала мне, как она меня забрала к себе, плакала и всё время спрашивала: «Если ты найдёшь своих родителей, ты больше не вернёшься к нам?» Я старалась успокоить её, как могла. Поэтому из Ленинграда я звонила маме каждый день и отчитывалась, где была, кого видела, и обязательно добавляла, что приеду домой.
Когда я пришла по адресу, который был указан в документах, то в нашей комнате в коммуналке жил какой-то парень, и он ничего не знал. Поэтому я пошла к домкому, который рассказал немного обо мне, а потом пришло письмо от соседки по коммунальной квартире, которая пережила блокаду. Оказалось, что я жила с Мидией КУШНИР, подругой моей мамы, она умерла в марте 1942 года, за полгода до моей эвакуации. Эта женщина взяла меня к себе жить из жалости, потому что семья моей родной матери жила очень бедно и все боялись, что я как самая младшая не выживу. Меня привезли к Мидии Яковлевне из Севастополя в 1940 году, когда мне было всего полгода. Родных из Севастополя я так и не нашла, потому что все документы с наступлением немцев были отправлены в Симферополь, а оттуда архив пропал. Как я смогла выжить в блокаду, кто меня отправил на вокзал, к поезду, который шёл в мирные города, я так и не узнала.
"Сегодня хлеба не будет"
— Как вы думаете, почему некоторые жители Ленинграда погибали целыми семьями, а другие смогли дожить до Победы?
— В первую очередь выживали те, кто объединялся в коммуны. Вместе выжить легче. Есть сведения, что суп варили из всего, что попадётся под руку, например из ремней. Тот, кто пытался выжить самостоятельно, погибал. Так, ещё в начале блокады мать сказала сыну, что они питаются каждый сам по себе. Уже в скором времени сначала умер сын, а потом и мать.
С другой стороны, когда гитлеровцы окружили Ленинград плотным кольцом и началась блокада, они рассчитывали, что мы превратимся в зверей и съедим друг друга. Но у них ничего не вышло. Людей спас труд и любовь к искусству. Те, кто трудился и шёл из последних сил на завод, получал крошечную пайку хлеба для рабочих. А пессимисты зарывались дома с головой под одеяло и умирали. Оптимисты верили в победу и старались сделать хоть что-то полезное: родители с детьми сбрасывали с крыш зажигательные бомбы, патрулировали квартиры и собирали детей у мёртвых родителей. Я знаю семью, в которой было две сестры. Одна из них увозила каждое утро на санках маму с опухшими ногами на завод, бежала за водой, потом дома выхаживала лежачую сестру, и снова за мамой. Они выжили.
Жители каждый день слушали новости о боевых наступлениях по радио, ждали новых произведений Шостаковича, писали дневники. Сотрудники научной публичной библиотеки помогали старинными рецептами: как сделать свечу, чтобы дольше горела, чем кормить новорождённого.
Конечно, при этом были и предатели, которые зажигали свет в окнах по ночам и подавали знаки для бомбёжки. Было немало немецких засланцев, которые отлично говорили по-русски. Они могли прийти ночью в магазин, в котором к утру должны были раздавать хлеб и попросить отдать всё продовольствие для армии. Если работники отказывались это делать, то немцы их просто расстреливали и уносили хлеб. А в 5 утра появлялась табличка «Сегодня хлеба не будет». Для многих это означало верную гибель.
Когда я приезжала в Ленинград, домком рассказал, что ко мне часто приходил маленький мальчик и мы с ним играли. Но однажды он ушёл от нас, а до дому не дошёл. Позже в подвале нашего дома нашли его косточки, это было доказано экспертизой.
А другая моя знакомая блокадница помнит, как они пошли с папой за водой. Пока отец набирал воду, к ней подошли 2 женщины и предложили конфетку. Доверчивая девочка, ей было тогда 5 лет, пошла с ними. Но тут вдруг папа услышал доносящиеся голоса одной из женщин «Хорошие выйдут из неё котлетки». Мужчина побросал все вёдра и буквально вырвал дочку из рук людоедок. Я знаю, что мародёров в блокаду расстреливали, так же, как и людоедов. Тот, кто попробовал человеческое мясо, становился зверем.
— Почему сейчас на Украине, жителей которой Советская армия спасла от верной гибели, стараются это позабыть?
— Можно сказать, что ситуация повторяется. Но думаю не потому, что на Украине плохо знают историю или забыли её, — западные украинцы всегда недолюбливали русских. Ещё в 60-х годах, когда я путешествовала по Украине, чувствовалась неприязнь и злость по отношению к нам, русским. В годы войны многие из них хотели бы сдаться немцам, чем отвоёвывать Победу для Родины. Безусловно, среди украинцев много хороших людей, но почти все они с восточной Украины.
Ветеранов становится всё меньше, к сожалению, не все из оставшихся в живых могут рассказать о тех днях. Это были страшные 900 дней, но о них нужно помнить, чтобы не повторять ошибок истории.
Холодная зима в Сибири. Как дети жили на войне? 
Военное детство: как выживали в послевоенные годы? 
Почему люди не плачут в театре? 
Сибирское Окунево: как уживаются вместе улыбчивые кришнаиты и бородатые язычники 
История Самуила Волка: как узник фашистского концлагеря выжил в гетто