Примерное время чтения: 5 минут
267

Новосибирск - вторая родина

Еженедельник "Аргументы и Факты" № 15. "АиФ на Оби" 15 08/04/2015 Сюжет АиФ-Новосибирск проводит акцию к 70-летию Победы

Эльвире Ревковской в год начала войны было 11 лет. В семье, кроме неё, было ещё трое детей, мама, папа и дедушка.

«Война нас застала на даче в Павловске. У нас была собака Найда. В ночь с 21 на 22 июня она страшно выла. Выйдя утром во двор, мы увидели, что собака сорвалась с цепи и убежала. День был жаркий. Мы пошли на озеро купаться и загорать. По дороге из репродуктора услышали, что на нашу страну напала гитлеровская Германия. Мы очень испугались и побежали домой, сообщить маме».

Умирать – так вместе

Уже в первые дни войны в Ленинграде начали эвакуацию. Но эвакуировали только детей. «Папа с мамой решили нас троих эвакуировать, оставив дома только младшего братика. Ему на тот момент было 2 года и 7 месяцев. Пошли на станцию, сидим и плачем. К нам подошёл незнакомый мужчина, разговорился с родителями. А потом говорит отцу: «Что ты делаешь? Детей увезут – ты их больше не найдешь. Умирать – так вместе». И мы всей семьей остались в Ленинграде».

Отец семейства – Антон Ревковский – работал на заводе «Станколит». Завод с началом войны перевели на казарменное положение. Домой Антон Иосифович приходил очень редко. Недели и месяцы проводил на работе. Эльвира – она была старшей из детей – с матерью ходила дежурить на крышу дома, тушили зажигательные бомбы. Дежурили и на улице – когда объявляли воздушную тревогу, приглашали прохожих в бомбоубежище. Обстрелы шли один за другим. Порой не успевали дойти до дома после одного обстрела, как начинался следующий, и люди снова бежали в укрытие.

Карточки украли

Ленинградцы получали по карточкам 125 г хлеба на иждивенца и 250 г на рабочего. Однажды в семье Ревковских случилась беда. Старшая сестра пошла оформлять карточки и, возвращаясь, выронила пакет с документами и хлебными карточками прямо перед дверью квартиры, когда доставала ключи. Хватились пропажи быстро. Но карточек уже не было. Семья осталась без хлеба.

Такие случаи были и в блокадном Ленинграде, и в послевоенной Москве. Один из них стал эпизодом романа братьев Вайнеров «Эра милосердия». Там семью героини спасают от голодной смерти работники МУРа, отдав ей свои карточки вместо украденных.

Фото: АиФ-Петербург

Второй раз запас хлеба на всю семью прямо в магазине из рук Эльвиры Ревковской вырвал какой-то мальчишка. Девочка побежала догонять грабителя. Когда догнала, он упал на снег и запихал себе в рот остатки украденного хлеба. Горю Эльвиры не было предела. Младший братик в три года был настолько слаб, что не мог не только ходить, но даже не держал голову.

Семья Ревковских не умерла с голоду только благодаря дедушке – Иосифу Ревковскому. Он работал на маслозаводе и иногда приносил жмых: соевый, подсолнечный, горчичный. Из жмыха делали лепешки. Жарили их на отстое из масла – мутной вонючей жидкости. Дети называли отстой «повидлом».

Двум смертям не бывать…

Второй раз семья Ревковских отказалась от эвакуации зимой 1941 г. Дедушка, не выдержав голода, холода и непосильной работы, тяжело заболел. Мама сказала, что не оставит больного одного, без помощи. «Умирать – так вместе», – повторял отец слова того самого человека на вокзале, благодаря которому Ревковские сохранили семью в самом начале войны.

Они согласились уехать из Ленинграда только в августе 1942 г., после того, как похоронили дедушку. Планировали уехать с первым эшелоном, но не успели. А позже узнали, что все в том эшелоне погибли на Ладоге под бомбёжкой.

Ладожскую переправу – дорогу жизни, как её называли в войну, – Эльвира Ревковская вспоминает как один из самых страшных эпизодов войны после смерти дедушки, хлебного грабежа и утраты карточек: «Нас довезли до Ладоги, мы стали выгружаться из товарных вагонов на баржи. В это время объявили воздушную тревогу. Люди бежали во все стороны и падали, убитые. Когда обстрел закончился, нас стали сажать на баржи. Тут снова налетели немецкие самолёты. Они летали так низко, что нам казалось: они смеются над нами. Дорогой ещё несколько раз налетали и обстреливали».

После Тихвина эвакуированных блокадников стали кормить на станциях. «В Тихвине дали котелок каши, много масла, буханку хлеба и кипяток. Мама всё масло убрала, а каши дала всем понемногу. Нельзя было после голода сразу много есть. Кто съел всё, получил заворот кишок и умер».

Антона Ревковского, высококвалифицированного слесаря, определили в литейный цех Новосибирского завода расточных станков (ныне «Тяжстанкогидропресс»). Семью поселили в барак № 13, в комнату, где жили ещё две семьи по три человека. В этом бараке семья Ревковских и встретила Победу. «Радовались до слёз. Мужчины, у кого были ружья, салютовали в воздух», – вспоминает Эльвира Ревковская.

После войны все дети Антона Ревковского работали на заводе расточных станков. Сейчас все они – пенсионеры. Живут в Новосибирске.

Смотрите также:

Оцените материал
Оставить комментарий (0)

Также вам может быть интересно


Топ-5 читаемых


Самое интересное в регионах