Недавно в одной из районных больниц Новосибирской области умер 13-летний мальчик, получивший травмы колена в летнем лагере. Можно ли винить врачей за ошибки? Можно ли изменить негативное отношение обывателей к врачам? Об этом рассуждает доктор медицинских наук, ортопед-травматолог, изобретатель и легендарный хирург Михаил КАЗАРЕЗОВ.
Помогала смекалка
— Как вы считаете, в смерти мальчика врач виноват? У вас в практике были случаи, когда больные умирали?
— Однажды ко мне привезли ребенка, и через шесть часов он скончался, а я не знал, от чего. Потом уже провели вскрытие и выяснили, что у него был сепсис. Спасти его было невозможно. Или вот недавний случай со смертью мальчика в районной больнице после травмы колена — там тоже, возможно, ничего нельзя было сделать. Иногда болезнь быстрее и хитрее врачей, но чаще наоборот — врач хитрее болезни.
— К сожалению, сегодня отношение к врачам в целом среди обывателей негативное. Почему, как вы думаете?
— С этим я столкнулся ещё на третьем курсе, когда работал на скорой помощи. Поступил вызов — ушиб руки у ребёнка. Приезжаем, в комнате мать плачет навзрыд, дитя ревёт. Отец держит его на руках, качает. И при каждом покачивании сломанная рука малыша болтается, доставляя ему невыносимую боль. Я еле уговорил пьяного мужика передать ребёнка матери. Я стою, накладываю шину мальчику и вдруг вижу, как от ужаса расширились глаза женщины. Я вовремя обернулся — на меня летел стул, пущенный недовольным пьяницей. Успел подставить руку, поэтому и остался жив…
В любой профессии люди врут и крадут. Только врач врёт реже и никогда не украдёт во вред пациенту, поверьте мне. И во всех профессиях люди ошибаются. А мы огульно обвиняем врачей, называем их убийцами, судим за ошибки. Конечно, по большому счёту, врач не имеет права на неправильный диагноз, на неверные действия. Но нельзя исключить ситуации, в которых нет возможности вернуть человека к жизни. Сам врач никогда заведомо не допустит ошибки. Сегодня каждый медик доведён до крайнего состояния, он не может нормально работать, потому что находится под дамокловым мечом общественного мнения.
К тому же часто доктор не может помочь больному потому, что не обеспечен необходимым оборудованием, материалами, средствами, которые необходимы, чтобы сделать операцию. С первых дней работы я ощущал дефицит самых необходимых вещей: нитки для швов приходилось делать из конопли, не было полноценного инструментария. В этом тоже причина неуспехов в нашей медицине.
И наконец, сейчас медицина переходит на стандартное лечение. А ведь стандарт этот подойдёт только 10% больных. Каждый человек уникален, и подход к каждому должен быть индивидуальным.
А в сельской местности людям вообще сложно получить высококвалифицированную помощь. В районных больницах дефицит травматологов. Обещанный миллион рублей тем, кто переедет работать в сельскую местность, — несерьёзная приманка для молодых специалистов. Квартиры надо давать, тогда поедут.
— Почему выбрали своей специальностью травматологию?
— Травматологии я не знал и никогда ею не интересовался, но работать приходилось. Потому что, когда я окончил институт, меня послали работать хирургом в районную больницу на Алтае, в Курье. Больница небольшая, там каждый врач должен был быть универсалом. Мне там даже однажды пришлось зуб дёргать, хотя я никогда не был стоматологом. Травматологию я изучал по книжкам, ночами штудировал том за томом, а днём оперировал, вёл приём. Приходилось звонить главному травматологу края — консультироваться. Но чаще выкручивался сам: помогали и прочитанные книги, и русская национальная смекалка, куда же без неё. Через год я уже стал главным врачом этой больницы.
Поступил ко мне однажды тридцатилетний мужик с открытым переломом голени. Из раны торчат обломки костей, рана грязная — человек под автомобиль попал. Что делать? Надо было провести остеосинтез, то есть собрать кость и приладить гвоздь — особую длинную и прочную металлическую трость. Кость собрал, а гвоздя, который подходил бы по длине, у нас не было. (Все наши гвозди были длиннее голени больного, а укоротить их невозможно). А я перед этим был в гостях у врача ветеринарной клиники — просил лекарства для больницы. И там взял несколько крепких железок — маточных лошадиных зондов. Вот о них я и вспомнил за операционным столом. Зонды мы нашли, прокипятили, прокалили, обрезали точно по мерке и загнали в кость. Идеальный получился остеосинтез. Кстати, перелом у него начал очень быстро срастаться: уже через две недели я его выписал из больницы с явными признаками сращения. Обыкновенно же первые признаки появляются через три недели. Спустя некоторое время мне звонят из соседней больницы — гвоздь мой достали, а он оказался не хирургическим гвоздём, а ржавой железкой. Но у пациента всё хорошо: кость срослась, он прекрасно ходит. Оказалось, зонд был покрыт цинком, который стимулирует рост костей. Сейчас, кстати, все гвозди делают с цинковым покрытием. А тогда меня сильно отругали за самодеятельность…
Топор — способ лечения алкоголизма
— От чего зависит выздоровление? Были ли в вашей практике страшные случаи?
— Возможности человеческого организма безграничны. Однажды ко мне в больницу милиционеры принесли на простыне мужчину, закрытого сверху ещё одной простынёй. В голове у мужчины был топор. Я сказал: «Сразу в операционную». Попытался достать топор, а он даже не шелохнулся. Что делать? Санитарка обрила страдальцу голову вокруг топора, и мы с медицинской сестрой начали потихонечку расширять отверстие вокруг холодного оружия — его надо было вытащить. Когда достали топор, открылось сильное кровотечение. И ведь не знаешь, откуда именно течёт — в мозге столько опасных мест… Однако существует старинный приём остановки крови: нужно взять мышцу больного и заложить ей кровоточащую рану. Так мы и поступили. Пациент был без сознания не меньше недели, потом стал в себя потихоньку приходить. Сначала ничего не понимал, никого не узнавал. Потом постепенно всё наладилось.
— А кто же ему топором голову пробил?
— Произошло вот что. Он каждый день напивался, приходил домой, гонял детей и жену, ругался на них, в общем, доводил их до белого каления. А когда дети и супруга были уже в крайнем отчаянии, падал и засыпал. Храпел он к тому же очень громко. А в последний раз он так избил жену, что сломал ей палец. Когда муж захрапел, женщина взяла топор и рубанула его. Взяла детей и пошла в милицию, где сообщила о том, что мужа убила. Это было вечером. Милиционеры на место преступления не спешили: чего им на труп смотреть, когда уже есть виновный. Вечерняя смена доложила о происшествии утренней, и только где-то к 10 часам утра милиционеры приехали на квартиру пьяницы. А он на четвереньках по квартире ползает! Его забрали, привезли в больницу. А пить этот алкоголик бросил…
Можно ли выздороветь при помощи таблеток? 
Бесплатно и добровольно. Легко ли пройти диспансеризацию в столице Сибири? 
О чём молчат медики? В новосибирской больнице скоропостижно умерла женщина 
Чесотка: мифы и реальность 
Они нас лечат, а мы их калечим. Недовольные пациенты срывают гнев на врачах