АиФ - Новосибирск. К «языку падонкаф» можно относиться как к забаве, но если он или подобный «язык» заменит литературный, то русский язык омертвеет, а вместе с ним все знания, которые на нем записаны, предупреждает филолог Александр Аникин, член-корреспондент РАН, автор «Русского этимологического словаря».
АиФ-Новосибирск: Александр Евгеньевич, как развивается русский язык? Как отразилась мода на так называемый язык «падонкаф»?
- «Язык падонкаф», конечно, малопривлекательное явление нашей действительности, но к нему можно относиться до поры до времени и снисходительно, как к забаве. Иногда бывает и смешно. Но представим себе, что все вдруг забыли литературный язык и перешли на «падонкафщину» или нечто подобное – ведь тогда русский литературный язык станет мертвым, как латынь. А с ним омертвеют все знания, вся изложенная на нем огромная информация, весь опыт и вся мудрость предшествующих поколений. Поэтому очень важен вопрос: а умеет ли «падонак» говорить и писать на правильном русском языке и понимать тексты на нем или ему доступен только его нарочито ломаный шутовской язык? Важна культура и ее «внедрение» в людей, потому что деградация культуры может в конце концов привести и к тому омертвению, о котором сказано. И не так важно, какой именно варварский язык восторжествует в этом случае: «язык падонкаф» или иной.
АиФ-Новосибирск: Язык под угрозой?
- Часто приходится слышать разговоры специалистов о том, что уровень владения русским языком снижается. Бросаются в глаза и в уши разного рода языковые погрешности - например, в рекламных объявлениях, публичных выступлениях. Вот хоть у нас в метро: «Уважаемые пассажиры! Если вы стали свидетелем...». Не так надо: «Уважаемый пассажир, если вы стали свидетелем...» - это уже лучше. Да и вместо «будьте взаимовежливы» я бы говорил «будьте взаимно вежливы». До торжества варварского языка пока далеко. Но если потакать бескультурью, не следить за языком, можно дойти и до такого торжества. Под конец назову одно ненавистное мне слово: «озвучить». Оно употребляется чрезвычайно часто, а ведь до 1990-х годов оно появлялось, пожалуй, лишь в контексте «Фильм озвучен...», где это совершенно нормально. Оно «съело» несколько синонимов: «назвать», «огласить», «произнести», «высказать», «зачитать», «признаться»... Скоро, кажется, будут говорить «юноша озвучил девушке свои чувства». А может, уже и говорят. Ведь язык беднеет и вырождается от таких «озвучиваний!»
.jpg)
АиФ-Новосибирск: Александр Евгеньевич, вы в свое время написали «Этимологический словарь русских диалектов Сибири». Русские говоры складывались, когда началось активное освоение Сибири. Правда ли, что традиционные, старожильческие сибирские говоры исчезают?
- На рубеже XIX и XX веков ссыльный народоволец Владимир Богораз составил «Словарь русского колымского наречия», но сейчас на этом наречии никто не говорит. Сибирские говоры, и не только сибирские, нивелируются, все больше приближаются к городской речи. Причин много: здесь и воздействие телевидения, других СМИ. Мой словарь сибирских диалектов — это по преимуществу словарь заимствований в языке русских старожилов, обосновавшихся в Сибири с XVII века. Самому весь материал не собрать, всю Сибирь не объехать, поэтому пришлось аккумулировать все доступные источники – диалектные словари и другие исследования, материалы экспедиций. В словаре до 3500 словарных статей, слов намного больше.
Откуда взялся «пельмень»?
АиФ-Новосибирск: В нашем городском языке остались еще такие заимствования?
- Конечно, например, слово «пельмень». Это заимствование из пермских языков, коми и удмуртского. Когда русские осваивали Сибирь, проводниками у них нередко были коми-зыряне, особенно ижемцы (по реке Ижма). Были они и в отряде Ермака. И вообще, контакты русских и коми очень давние. Неудивительно, что слово «пельмень» (и многие другие) перешло от коми к русским. И коми много заимствовали у русских. Когда об этом зашла речь в Интернете в связи моим словарем, пришло немало скептических, а то и ругательных комментариев. Однако происхождение слова «пельмень» сомнений не вызывает: у коми «пельнянь», где «пель» – ухо, «нянь» – хлеб. У сибиряков есть собственное название пельменей – «ушки». У Достоевского в записях, которые он делал в сибирской каторге, есть поговорка «сибиряк – соленые уши». Такое же выражение есть и про русских жителей пермского края. А вот, например, слово «лыва» или «лива». Это лужа, обычно большая.
АиФ-Новосибирск: «Лыва, лива» от «лить»?
- Нет, это принесенное в Сибирь с далекого Русского Севера заимствование из прибалтийско-финских языков, в карельском и финском «лиива» – ил, кашеобразная масса, грязь. Слово «лыва» обозначает в Сибири, кстати, и болото. Делать вывод по созвучию – «лива» от «лить» – это называется народная этимология. Тут кроется ловушка. Можно угадать связь слов, а можно легко ошибиться.
АиФ-Новосибирск: Интересно, что есть народная этимология – «народной физики» же нет!
- Чем-то подобным постоянно занимается Михаил Задорнов. Например, он очень любит слова со слогом «ра», связывая их с наименованием бога Ра, а в итоге делает вывод, что все языки произошли от русского. В частности, Задорнов свое «ра» выделяет в слове «разум». Тут нужно отступление. С приходом на Русь христианства с ним пришел и церковнославянский язык. С тех пор язык литургии много веков сосуществует и взаимодействует с разговорным языком восточных славян. В них много схожего, но все-таки разница заметна. Например, русское «порох» - народное, но есть и церковнославянизм «прах». Слово «небо» заимствовано из церковнославянского языка, а народно-разговорный вариант – «нёбо». Так вот, «разум» - слово не исконно русское, а церковнославянизм! В дохристианскую эпоху это слово звучало у восточных славян как «розум», как и теперь в украинском. И где здесь «ра»? Более того, в праславянском, языке-предке всех славянских языков, слово звучало примерно как «орзумъ». Здесь «орз-» это прототип нашей приставки «роз-», «раз-». Первая исконная, а вторая заимствована из церковнославянского. От этого варианты типа «розлив» и «разлив». Таких примеров тьма. Задорнов говорит, что специалисты «зашоренные», а у него творческая, свободная мысль. Но это можно сравнить с ситуацией, когда один играет в шахматы по правилам, а другой – как хочет, мол, у него – свободная мысль. Спорить тут бессмысленно. «Ученых» вроде Задорнова немало, но он опасен именно тем, что популярен как юморист. Его сказкам про «ра» многие верят, вместо того чтобы посмотреть какой-нибудь надежный справочник и подумать.
АиФ-Новосибирск: Александр Евгеньевич, сейчас вы работаете над большим проектом – составлением и изданием «Русского этимологического словаря». Расскажите об этой работе.
- В середине 1980-х в Москве была создана группа, работающая над составлением этимологического словаря русского языка, 4 отличных специалиста. Они провели огромную подготовительную работу, составили большую картотеку, но потом начались 90-е, угасли и энтузиазм, и финансирование, работа была заброшена. На труд и подвиг новой попытки меня вдохновил директор Института русского языка Александр Молдован. Сначала я восстановил написанное группой. С 2004 года занимаюсь словарем как таковым, издается он в Москве с 2007, с тех пор издано 5 выпусков, написан 6-ой и завершается 7-ой. Шестой должен скоро выйти, но в нынешнем году я не смог получить грант на издание 7-го. Гуманитарный научный фонд изменил правила – теперь для получения гранта на издание необходимо получить в том же фонде еще и грант по исследовательской работе, а у меня нет сил и времени заниматься еще одной темой. Но, видимо, придется. Тут возникает, кстати, вопрос относительно неизданных трудов ушедших из жизни ученых. Они ведь не могут подать заявку на исследовательский грант.
АиФ-Новосибирск: Сколько всего будет томов?
- Сейчас я добрался до буквы «В», всего в 5 опубликованных выпусках около 5000 словарных статей, а слов в несколько раз больше. Выпусков явно будет больше 25. Я стараюсь охватить слова всех говоров, забытые ныне слова, а это очень увеличивает объем. Через какое-то время в Институте русского языка, возможно, снова создадут группу. Если найдутся несколько ученых, которым не жалко потратить лет 10-15 жизни на это дело, они могли бы за это время закончить уже начатый большой словарь.
«Язык – лопата историка»
АиФ-Новосибирск: Александр Евгеньевич, все-таки в чем ценность именно этимологических словарей?
- Такие словари нужны хотя бы для того, чтобы проверять Задорнова и иже с ним. Важны они и для историков, например, для изучения дописьменных времен, они помогают восстановить картину древних отношений народов. По образному выражению нашего великого языковеда В. М. Иллича-Свитыча, «Язык – лопата для историка». Например, при изучении древних взаимоотношений славян и германцев, историку важно, допустим, что древнерусское «берегыня» - название одной из языческих богинь - германизм, хоть и славянизированный. Народно-этимологическим оказывается объяснение «берегыни» как сидящей на берегу. Народная этимология часто участвует в мифотворчестве.
АиФ-Новосибирск: Еще вопрос о мифах. Я слышал, будто в русском языке не было матерных слов, а мы заимствовали их во время татаро-монгольского ига.
- Нет, это не так. Матерные слова – базовых совсем немного, если не считать сочетаний этих слов, – существовали еще во времена язычества. Основной глагол на букву «е» - очень древний, он был еще в индо-европейском праязыке. Параллель в древнеиндийском языке в форме 3 лица единственного числа звучала примерно как «ябхати». Нашему глаголу на «е» намного больше 5 тысяч лет. А основное существительное на «х» помоложе, оно возникло в праславянскую эпоху, ему тысячи 2 лет. Это слово есть в болгарском, словацком, польском и других языках, на территории распространения которых никакого ига не было. Слово на «х», кстати, родственно слову «хвоя»: в том и другом случае то, что «колется». Существительное на «б» родственно слову «блуд» и английскому blind – cлепой. Исходно наше «б» обозначало ошибку, заблуждение и уже затем блудницу. Неистовый протопоп Аввакум часто употреблял его в полемике с идейными противниками, «никонианами». Упомянутые матерные слова древние, но не древнее, например, основных терминов родства - «мать», «сестра», «брат»; простых числительных - «два», «три» и т. д., и многих других слов, например, «колесо», «око», «вести», «везти». Когда на Руси появилось христианство, оно стало налагать моральные запреты, и матерные слова постепенно стали восприниматься как запрещенные, ругательные, тем более что они могли быть связаны с языческими ритуалами. В истории русского языка были и некоторые ныне забытые и при том весьма колоритные ругательства, например, древненовгородское «аесова», где «ае» связано с современным «яйцо», вторая часть связана с "совать".
Проверено на себе: Как уехать учиться за границу и не пропасть! 
Более 500 человек приняли участие в «Русском марше» 
Ликбез по-сибирски: взрослые люди снова садятся за парты 
Филолог Юрий Шатин: «Спасать русский язык не надо»