Невзрослеющие дети. Почему понятие нормы стало другим?

Внук недавно заявил, что не хочет жениться. Сейчас, говорит, это – норма, все друзья так живут. Почему появляются такие эталоны, и зачем молодежь им следует? В наше время это было противоестественно…

Н. Трофимова, Новосибирск.

Как стать взрослым?

«Эталоны и нормы существовали во все времена, а наша психика устроена так, что человеку для общения с окружающим миром комфортнее всего использовать принцип подобия. Проще говоря, человек чувствует себя менее напряженным и более счастливым, когда не выглядит «белой вороной», – отвечает Денис САБЛИН, философ и психоаналитик.

Справка АиФ

Денис Сергеевич САБЛИН – философ, психоаналитик.

Родился в Новосибирске 23 января 1971 года.

Закончил Сибирский институт психоанализа. Член группы новосибирских специалистов, поддерживающих психоанализ Жака Лакана.

Организатор, ведущий лекций и семинаров, посвященных клиническому психоанализу и философии культуры.

 

– Денис Сергеевич, говорят, что в 90-е многие подростки не скрывали, что хотят стать элитными проститутками и рэкетирами. Сейчас, слава Богу, это ушло. И в 90-х появилось понятие «свободный» брак. Почему он все больше распространяется?

– Потому, что взрослеть молодым людям становится все сложнее. Современное общество активно трансформируется, пытается радикально расстаться с былым символическим укладом, но при этом по привычке живет в традиционных координатах.

Например, каждый из нас знает о противопоставлении понятий «ребенок»–«взрослый». Это традиционные категории, распределяющие социальные роли и права: «взрослый» – это тот, кто вступает в брак, имеет собственность, может заводить детей. А “ребенок” этого делать не имеет право – он еще ребенок.

В антропологии есть такое понятие, как инициация. В древние времена человек считался ребенком до тех пор, пока не проходил определенное испытание, после которого он как бы заново вступал в общину, но уже в статусе нового человека – полноправным ее взрослым членом. Достаточно вспомнить каноны традиционных сказок, где Иван Царевич покидает отчий дом и, преодолевая различные испытания, по возвращении получает красавицу-жену и полцарства впридачу – право на брак и собственность. Таков культурный код.

В некоторых африканских племенах и сегодня мальчиков, достигших определенного возраста, помечают специальной краской отправляют в джунгли. Оттуда они возвращаются только когда стирается «метка» – через несколько месяцев. Подросток за это время прошел испытания, выжил в дикой природе – сам без мамы и папы. Он возвращается в племя взрослым человеком.

В нашем же современном обществе то самое символическое событие – главное в превращении из ребенка во взрослого – отсутствует. То есть, культурный код заложен, а реализовать его невозможно.

Отчасти, сейчас роль такой инициации для мальчиков выполняет, армия. Но служат в ней, как известно далеко не все. В итоге парень не понимает до конца – ребенок он еще или уже взрослый? Отчасти эту функцию современное общество возлагает отчасти на армию и диплом вуза: кандидатов не прошедших такую «инициацию» как правило, отвергают при приеме на взрослую, полноценную работу. Но это далеко не такое уж серьезное испытание, и многим удается его миновать.

В итоге, бессознательно парни и девушки не разрешают себе те вещи, которые были бы свойственны взрослым людям – например, официально завести семью. Такая «растерянность» часто проявляется и у людей, которые будучи взрослыми, продолжают жить с родителями.

– Заметила, что многие современные пары находят себе вторую половинку максимально похожую на себя. Они слушают одну и ту же музыку, вместе занимаются йогой, и даже внешне похожи.

– Действительно, наши бабушки и дедушки меньше стремились быть похожими друг на друга – по крайней мере, внешне. Сейчас даже одежду многие стараются выбирать в стиле «унисекс» – узкие джинсы, футболки, кеды. Это почти зеркальное подобие, стирание границ и различий как будто дает человеку внутреннее ощущение спокойствия – я такой же как он, и как все.

Важность этого закладывается еще в детстве – в самые первые годы жизни. Ребенок повторяет все за любимыми людьми, растет в уверенности, что сможет стать таким, как значимые для него фигуры: сначала это родители – “я стану таким как папа!”, а потом им на смену приходят любимые герои или кумиры. Он искренне уверен, что раз все люди одинаковые, то и он будет именно таким: если кто-то смог – то и он сможет. Наступает определенный момент, и это мы ощущение всемогущества теряем. С этим связан один из самых важных, хотя и самых болезненных возрастных кризисов. Но даже преодолев его, когда мы вдруг встречаем того, кто похож на нас, “внутренний ребенок” начинает ликовать, мы успокаиваемся: все в порядке, я такой же, как другой, значит, у меня все получится, мои смелые детские мечты сбудутся!

Замуж за «козла»?

– Среди девушек недавно появилось и набирает популярность такое течение, как чайлдфри – сознательный отказ от детей. Дети – это же всегда было жизненной нормой для взрослых мужчин и женщин. Что случилось?

– Девушки или парни устанавливают для себя такие рамки, потому что, как мы уже говорили, общество практически не дает им возможности занять четкого места в символических социальных координатах. Они не могут с уверенностью сказать взрослые они на самом деле или же самозванцы – просто дети, что забрались пошалить на запрещенную территорию. А у детей не бывает детей.

Кроме того, сегодня ведь почти половина малышей растут в неполной семье. Распадается каждый второй брак. И дети часто воспитываются в однополых семьях, с гендерным перекосом. Что говорит мать дочери или сыну, которого растит без отца: «Все мужики козлы, и папа нам вобщем-то, не нужен, мы и без него справляемся, твой отец – никто». Кем может стать такой сын? Мужчиной? Тем самым «козлом», без которого и так все справляются? Конечно, он им не захочет быть. А девушка не будет стремиться выйти замуж, если брак – это одно проклятье.

Если с возрастом такие мальчики и девочки в итоге все же формально создают семью, то такая пара может как-то держаться лишь до тех пор, пока не появляется некто третий – например, ребенок. Структура семьи из трех человек где одновременно действуют символические оси «мужчина»–«женщина» и «взрослый»–«ребенок» — это неизвестная им новая реальность, она им чужда, находить свое место в ней практически невозможно. Человек с детства знает: кто-то тут лишний. И если волевым стараниями такая семья сохраняется, то невозможность эта зачастую оборачивается необходимостью «анестезировать» такое существование – алкоголем, видеоиграми, трудоголизмом, – так или иначе вывести себя прочь, символически исключить из невыносимой социальной модели.

– Сегодня понятия что хорошо, а что плохо в некоторых случаях явно изменились. Почему еще лет 30 назад нормы были другими?

 – В каждый период времени у общества были свои нормы. Собственно, нет никаких объективных, вечных и незыблемых норм. Спросите об этом, например, языковедов или юристов, нормативы языка или права меняются год от года, а своды нормативных документов каждые несколько лет приходится переиздавать. В остальных аспектах культуры то же самое – в этике, эстетике, политике.

Само слово «норма» пришло к нам из античных времен. Так назывался инструмент – эталон, по которому ремесленники сверялись, насколько изделие имеет должный вид. Это понятие прижилось и стало применяться и в более широком смысле.

То, что подходит под некую стандартную мерку обычно принято считать хорошим, а то, что не соответствует шаблону – плохим, аномалией, патологией, ошибкой. Впрочем, бывало и наоборот, когда что-то революционное, выходящее за привычные рамки считалось хорошим, а все консервативное и устаревшее – нет. Например, в начале XX века авангард считался прогрессивным искусством, а все традиционное – было не в почете.

Ученым известен такой парадокс: что именно сегодня считается нормой можно выяснить лишь завтра – задним числом, оглянувшись назад. Именно поэтому во все времена ярые блюстители норм всегда слыли ретроградами – противниками прогресса, ведь их «норма» – всегда вчерашняя.

– Почему к людям, которые выделяются, зачастую относятся не очень хорошо, даже с агрессией...

– Потому что когда мы видим человека, который от нас сильно отличается, в этот момент мы понимаем, что и я сам в чем-то не такой. Особенно сильно такая агрессия выражена у подростков, потому что в этом возрасте человек на распутье: оставаться ли ему с теми самыми детскими фантазиями о единообразии мира, или признать, что есть многое другое, которое ему, увы, никак не доступно – а это всегда больно и невыносимо. Многим людям кажется проще устранить внешнюю помеху, чем задуматься о себе.

– Многие подростки сегодня с головой «уходят» в виртуальную реальность. И в соцсетях порой привлекают к себе внимание шокирующими для нормальных людей видеороликами. Например, снимают на видео сцены жестоких разборок со сверстниками, издевательства над животными и гордятся этим!

–В соцетях люди общаются. Но на самом деле не друг с другом, а с лишь с точками на экране, каждый со своим мертвым компьютером или гаджетом в руке. Но никак не друг с другом.

Нашу психику невозможно обмануть, она знает правду, она тоскует от нехватки общения с другим – настоящего, телесного, живого.

Несложно заметить, что под влиянием этой нехватки миллионы людей только и занимаются тем, чтобы сделать свой аккаунт «телесным»: выкладывают бесконечные «сэлфи» всех мест своего тела без разбора, фотографии всего, что едят и пьют. Человек тем самым хочет сказать: «Я живой, у меня есть тело». Сцены драк и живодерства появляются по той же причине – что может быть живее, телеснее, чем кровь и мордобой?

Это замкнутый круг, чем больше суррогатного общения, тем ощутимее осознание своего реального одиночества, тем сильнее потребность в общении. А вживую общается со сверстниками молодежь все реже – если например, понравилась какая-то девочка, многие даже и не думают подойти и познакомиться.

– Считается, что в советские времена все были одинаковыми, мыслили по шаблону. А сейчас мы не скованы стереотипами и нормами. Это так?

– Нет. Наивно полагать, что все внезапно стали независимыми, оригинальными и мыслящими нешаблонно. Просто сейчас больше возможностей выбрать себе шаблоны из разных источников, а не из одного, как было раньше. Модные тренды увлекают за собой, превращая искренних поклонников в почти неразличимую массу. Манипулируя лозунгами об индивидуальности, на самом деле продают миллионы абсолютно одинаковых платьев, туфель, гаджетов, пластических операций, ценностей и мечтаний. Каждая социальная среда и субкультура требует соблюдения своих писанных или неписанных нормативов и кодексов. И люди охотно идут на это обезличивание, на это растворение в массе себе подобных, ибо этот принцип руководил нашей психикой всё наше детство, а становиться взрослым в современном обществе, как мы уже говорили, с каждым годом становится всё труднее и труднее.

Впрочем, быть может, мы стоим на пороге образования совсем новой символической системы координат в нашей культуре, где не будет, например, противопоставления понятий «ребенок и взрослый», «мужчина и женщина», «норма и аномалия», даже если сейчас нам кажется это невозможным...