Семьдесят лет назад, в ноябре — декабре 1941 года, битва за столицу была одним из самых тяжелых испытаний для нашей страны. Были моменты, о которых полководец Жуков писал в воспоминаниях: «Пробита большая брешь, пути на Москву открыты». Эти бреши — прорывы фронта — спешно затыкали различными воинскими командами, чтобы выиграть время и перегруппировать силы.
В тех местах целиком погиб и первый батальон 64-го полка 14-й Сибирской дивизии. Подвиг комбата и его бойцов фактически не отражен в военной документалистике. И только нашему корреспонденту по нескольким сохранившимся в местном архиве документам удалось восстановить подробности подвига сибиряков.
Прорыв фронта
…Когда московское метро готовили к взрыву и утром не вышел на линии городской транспорт, а начальники предприятий бежали на восток на служебных машинах и магазины уже атаковали мародеры, под Подольском выгрузились из вагонов бойцы сибирской дивизии, части которой экстренно прибывали на защиту столицы. В это же время командующий восточным сектором обороны Москвы получил шокирующее известие об очередном прорыве фронта. Под Истрой передовые немецкие части уничтожили полк московских ополченцев и остатки кадровой стрелковой дивизии. Фронт оголился на 6 километров, закрыть которые было просто некем. Вариант с привлечением легкораненых бойцов из близлежащих госпиталей отпал сам собой. Собрать их, одеть, вооружить и доставить к месту прорыва стоило бы нескольких часов, а тем временем немцы могли подтянуть основные силы и ворваться на окраины столицы. Начсектора обороны вышел на помощника начальника Подольского НКВД, чтобы снять с боевого дежурства его подразделение и заткнуть прорыв.
Однако энкавэдэшников трогать было нельзя — не иначе как по прямому указанию Сталина. Но выход нашелся. Энкавэдэшник сообщил о прибытии неизвестной воинской части, которая «десантировалась на станции и не слушается его указаний». Дело в том, что по прибытии сибиряки присели перекусить, а на замечание помначальника о недопустимости расходования НЗ, послали его подальше. Так что в разговоре с начальником сектора первый сибирский батальон был представлен десантниками, готовыми к бою.
Десантировались в снег
Батальон добежал до подольского аэродрома за 10 минут, и перед строем запыхавшихся бойцов комбат Волков поставил задачу, спущенную сверху: загрузиться в самолеты и десантироваться в снег, чтобы закрыть прорыв фронта. Прыгать предстояло вдоль противотанкового рва. Затем последовали команды примотать штыки к винтовкам портянками, вынуть ножи из валенок, а при приземлении отбросить от себя вещмешки и винтовки. «А парашюты?» — спросил кто-то в строю. Существенным дополнением к приказу стало сообщение о том, что сибирякам, ни один из которых в жизни не прыгал с парашютом, предстояло прыгать без них. Таковы были суровые обстоятельства предстоящего боя.
Летчики подсказали тактику необычного десантирования. Самолеты снизятся до 50 метров и пролетят надо рвом, т. е. над склоном, поэтому удары тел о землю будут скользящими. Кроме того, четырехметровый слой снега во рву смягчит падение. На втором заходе будет сброшен боезапас, пулеметы, провизия, две бочки спирта. Когда комбат предложил «летунам» продемонстрировать на примере, как это следует выполнять, летчики закрылись в кабинах и открыли их, только чтобы дать команду «Пошел!» Сибирский десант состоялся!
Из 400 бойцов при падении погибло 90. 11 десантников оказались тяжелоранеными, 40 — легко. Легкими ранами считались ушиб, вывих, перелом. Тяжелыми — множественные переломы конечностей, перелом позвоночника. С вывихнутой после падения ногой комбат Волков отдал первые распоряжения о подсчете уцелевшего личного состава, поиске и сборе боеприпасов и вооружения, о занятии позиций. А затем — об обороне, поскольку очухавшиеся от небывалого зрелища немцы, которые гадали, зачем русские бросают с самолетов бревна, опомнились и открыли огонь по бойцам из легких полевых пушек, а затем перешли в атаку.
Сибиряки идут на прорыв
В течение дня «сугробный» десант отразил три атаки немцев. Мертвых бойцов складывали рядом с разбившимися товарищами, присыпали их снегом. К вечеру десант перешел к круговой обороне, так как немецкие автоматчики зашли к ним в тыл. Тут комбат Волков созвал последний военный совет. Ходячих бойцов осталось 70 человек. Комбат принял решение атаковать. Перед этим он написал боевое донесение и отправил в тыл самого проворного — бойца Маркова — с указанием на слабые фланги фашистов, о чем ему сообщила батальонная разведка.
Ночью 70 сибиряков, скинув полушубки, в одних гимнастерках поползли на запад, а когда их заметили, поднялись в последнюю атаку. Первую линию обороны немцев они забросали гранатами и на плечах отступающего противника ворвались во вторую траншею, где началась настоящая резня. Надо сказать, что ошеломление немцев от ночной атаки упавших буквально с неба бойцов все-таки сказалось: фашистов отбросили и за третью линию обороны. Однако к утру сибирякам противостояли основные части немцев, которые немедленно приступили к избиению упорных защитников рубежа.
Забытый подвиг
Когда боец Марков вышел к своим, его задержал патруль НКВД. Ходок сразу попал под подозрение в дезертирстве: повертев в руках донесение и назвав десантирование в снег без парашютов враньем и наглой ложью, главный энкавэдэшник бумажку спалил, а «дезертира» отправил на расстрел. По дороге к месту казни на расстрельный конвой наткнулся командир второго батальона 64-го полка 14-й Сибирской дивизии, который вел бойцов в бой. Комбат узнал Маркова, спросил о причинах задержания. Тот рассказал о подвиге Волкова, о выполненной задаче и о гнилых флангах немцев. А насчет того, жив ли кто остался, ответил, что вряд ли — и кивнул в сторону, где тяжелыми минометами немцы добивали последних защитников рубежа.
Расстрел Маркову заменили штрафбатом. Войну он окончил одноногим инвалидом и до конца жизни преподавал в подмосковной школе военное дело, не помышляя о возвращении в Сибирь. Все это время его душила обида. О небывалом подвиге однополчан ветеран рассказал лишь писателю Владимиру Дегтяреву, который и донес его до современников.