После Нового года закончилась несуразная игра слов в обозначении особого отряда полиции, известного как ОМОН. В связи с упразднением названия «милиция» потребовалось много чего переименовывать. Поэтому полицейские чиновники взяли да и выкинули букву «М» из известной аббревиатуры, не понимая, что получившееся понятие давно занято. Стало звучать глупо — «бойцы ООН».
Указом МВД ОМОНу вернули прежнее звучание с небольшим, но верным переосмыслением: буква «М» сегодня обозначает не милицию, а мобильность. Отряд мобильный особого назначения. Именно на это качество в первую очередь и рассчитывал отец ОМОНа — адмирал Колчак, создавший это боевое подразделение в период Гражданской войны в Сибири. Как это происходило, разузнал наш корреспондент.
Против банды
В Гражданскую войну в Сибири наряду с красной существовала белая милиция. Правовые основы белой милиции составляли дореволюционное законодательство и нормативные акты Временного сибирского правительства. В одном из них адмирал определил роль милиции, которая подразделялась на наружную, конную, уголовную, лесную, отряд милиции особого назначения (ОМОН) и резерв.
Задачи колчаковского ОМОНа оказались созвучны сегодняшнему дню. Колчак особо подчеркивал, что «ОМОН — это боевая часть для охраны и восстановления государственного порядка и общественного спокойствия, служит резервом для формирования милиции в местностях, освобожденных от советской власти для подготовки опытных чинов милиции». ОМОН действовал там, где открытое военное противостояние сменялось партизанскими, т. е. бандитскими вылазками, диверсиями, перемещением групп вооруженных людей (как сказали бы сегодня, незаконных вооруженных формирований).
Согласно изысканиям новосибирского энтузиаста Константина ШУМКИНА, ОМОН прежде всего был образован в тогдашней российской столице Омске и состоял из четырех пеших и одного конного взводов. Штат предусматривал 285 человек, что по численности равнялось полубатальону. Командовал отрядом начальник, назначенный министром внутренних дел. Командир был в отряде своего рода батькой: ему многое вменялось, чтобы и спросить можно было по полной. Он принимал на службу и увольнял милиционеров (слово «омоновец» тогда не прижилось, бойцов называли «стражниками»), следил за их обучением и воспитанием. Стражников командир набирал из запаса рядовых. К сожалению, имен и фамилий первых омоновцев история не сохранила. Но ситуацию, в которую тогда окунулись организованные борцы с вооруженной преступностью, можно назвать бурлящей.
Отравили мужиков
Обо всем этом можно прочитать в литературе того времени. Известный омский большевик и писатель Феоктист Березовский в своем романе «Бабьи тропы» показал засилье партизанщины (красного бандитизма, как считали белые) в сибирских селах. Ведь в то время для сибиряков ситуация характеризовалась словами «красные пришли — грабют, белые пришли — грабют». Нацепив на папахи красные ленты, вооруженные бородачи выходили из леса и забирали «для борьбы с контрреволюцией» все крестьянские припасы. При этом беспредельничали. В одном селе уставшие от постоянного пьянства мужей, занимавшихся под видом революционной борьбы бандитизмом, разбоями и изнасилованиями, деревенские бабы как-то собрались и отравили всех своих «бандюков» поголовно.
Метод массового истребления бандитов-партизан (правда, не путем отравления) колчаковские омоновцы тоже взяли на вооружение. На партизанских тропах они устраивали засады и расстреливали дефилирующие отряды лесных бородачей из пулеметов, не жалея патронов. Пленных не брали. Эта тактика оказалась эффективной. Возле столицы белой России Омска и на прилегающих территориях, в сельской местности и лесных урочищах Прииртышья летом 1919 года ОМОН Колчака совместно с подразделениями Сибирской добровольческой армии фактически ликвидировал все банды и красные партизанские отряды. Масштабный удар по лесной преступности был нанесен благодаря хорошо поставленной агентурной разведке и координации действий силовых ведомств колчаковского правительства. Правда, закрепить этот успех не удалось в связи со стремительным продвижением Красной армии по Сибири.
Патриотизм в действии: как новосибирская молодежь строит будущее региона 
Александр Проханов: «АиФ» - это особый подход к читателю» 
«Белый тополь» – символ памяти 
От «Селигера» до «Тавриды»: понять, что меняется в стране, хочет молодёжь 
Виктор Толоконский рассказал о политике, госзаказе, кадровом голоде