Нынешний год памятен на «красные» марксистские даты. Вот исполнилось 195 лет со дня рождения и 130 лет со дня смерти автора манифеста компартии Карла Маркса, который в Сибири не бывал, но идеи его учения сюда докатились (сначала нелегально). Минуло 120 лет со дня открытия в Томском университете первого марксистского кружка, который разогнали. 95 лет назад в Новониколаевск прибыли два Карла, из числа пленных, фамилия которых — Маркс — взбудоражила служивых из военного ведомства.
Аптекарь из Линца
Первый Карл Маркс оказался австро-венгерским ефрейтором, сдавшимся в плен после первых трудностей в Первой мировой войне 1914 года. Пленённого австрияка отправили в Новониколаевск в составе партии из других пленных, прибывших в наш город в нескольких вагонах. По прибытии горе-вояк помыли в Фёдоровских банях, накормили, распределили по баракам в районе военного городка и стали распределять на хозработы, чтобы пленные сами себя обслуживали. Как отметил историк Сергей Слугин, когда к распределителю работ, поручику русской армии, попал список пленных, то он сразу выделил подозрительную фамилию. Карла потащили в канцелярию лагеря на допрос о происхождении, роде занятий и т. д. Мало ли, вдруг это родственник основоположника вредного учения, агитаторы которого активно разлагали армию, призывая солдат то брататься с врагами, то им сдаваться.
В канцелярии Карл ответил, что родом он из Линца, где до войны трудился аптекарем, тихо-мирно торговал пилюлями, составлял микстуры и ни о каких политических, а тем более антиправительственных, увлечениях не помышлял. Однако лагерное начальство решило подстраховаться. Маркса отправили в Томск, тогда уездный центр, где лагерь для пленных был покруче. А значит, и тамошнему лагерному начальству было виднее, что делать с австрияком с «громкой» фамилией. В Томске следы аптекаря потерялись.
Оружейник-интернационалист
Было известно, что в Томске разного рода революционеров сильно недолюбливали. Местная полиция и черносотенцы рубили саблями «красные» демонстрации, заперли и сожгли в управлении железной дороги группу революционеров, расстреляли подпольщиков. Неласково обошлись томичи с первым университетским марксистским кружком. 2 ноября 1893 года один из студентов прибыл в Томск на последнем пароходе, везя с собой связку книг, которая рассыпалась, и проходивший мимо полисмен увидел, что это нелегальная литература… Вскоре кружок закрылся из-за ареста всех начинающих марксистов. Судьба их неизвестна.
Однако вернёмся к Карлу Марксу. Второй его полный тёзка первоначально прибыл в Омск, тоже с партией пленных, в 1916 году. А оттуда его поспешили переправить подальше — в Новониколаевск, причём дело молодого немца снабдили припиской «склонен к побегу». Этого Карла тоже приняли в лагере местного военного городка, и дежурный прапорщик, наткнувшись на подозрительную фамилию в списке, сразу потянул вновь прибывшего на допрос.
В архивах осталась запись о том, что этот Карл в родственниках основоположника великого учения не имел, языками, кроме немецкого, не владел, ему всего 22 года, звание — рядовой, место рождения — город Зуль, род занятий — мастер-оружейник.
Он страстно желал сбежать на родину. И причина побега была проста и понятна: на родине у Карла осталась невеста Гретхен, которую тот боялся потерять.
«Такую красавицу каждый уведёт, — сокрушался оружейник, делясь со всеми желанием поскорее убежать из Сибири. — А не то Гретхен замуж выйдет».
Кто-то из пленных товарищей за лишнюю пайку серого настучал о готовящемся побеге — вот Карла и переместили из Омска подальше от Германии, поглубже в Сибирь.
Революцию и Гражданскую войну жених Карл принял с воодушевлением, стал интернационалистом по духу и букве своих имени и фамилии. Имея такую паспортную «вывеску», он запросто мог возглавить и партизанский отряд, и какую-нибудь бродячую сотню «красных». Мотивы его примыкания к большевикам прозрачны: ведь ленинцы дружили с Германией, где оставалась его невеста. Но судьба оружейника, его сложившееся счастье или смерть от белогвардейской пули — эти события остались неизвестными.
Победа Марии Костаненко: она одолела не только фашистов, но и болезнь 
Фронтовая фиалка: солдат прислал её родным 
История одной любви. Они живы, пока их помнят. 
«До войны моё имя было Розалия». Как люди выживали в оккупации. 
Военное детство: как выживали в послевоенные годы?