Чтобы найти щенка, которого женщина подкармливала и успела полюбить, ушло два дня. Оказалось, что животное находится на карантине в пункте временного пребывания, посещение которого ввергло Ольгу в шок — Комната, где находятся животные, — настоящая душегубка без окон. Зловонный запах хлорки и фекалий выедает глаза. В два ряда железные клетки, в которых собаки от тесноты не могут повернуться. В их глазах такая тоска — мороз по коже. Они сидят здесь в полной темноте целую неделю… Я забрала щенка, которого искала. Домой мы ехали на машине около получаса. За это время салон пропах хлоркой, запах держался в машине несколько суток.
Этот рассказ не мог нормального человека оставить равнодушным. Мы позвонили директору МКУ «Новосибирский центр по проблемным домашним животным» Андрею КАРКАВИНУ и попросили разрешения побывать там. Он ответил, что сейчас не может разговаривать: «перезвоните через 10 минут». И тут началась карусель. Позвонил высокопоставленный чиновник из мэрии с вопросом «Чего вы добиваетесь?» Потом предложил поехать в карантинное отделение. Но не сегодня, а завтра. И с руководителем. Якобы высока опасность заражения — то ли нас, то ли собак, непонятно. Только интересно, в присутствии начальства вся зараза испаряется сама собой? Или что-то произойдет под покровом ночи? Мы едем, несмотря на запреты.
Карантинное отделение находится напротив городской свалки на Гусинобродской трассе. Возле маленького одноэтажного домика стоит синий фургон-«газель». Стучим в железную дверь. Выходит женщина. Но увидев фотокамеру, сразу ее захлопывает. Делаю еще один звонок Андрею Каркавину: в конце концов, мы всего лишь хотим заглянуть в запретный вагончик. Однако в ответ звучит категорический отказ: «Нет, ни за что!»
Вокруг дома в грязи валяются ошейники и намордники… Одна из железных ставен снята с петель. Отодвигаем ее — за ней решетка и еще одна, уже внутренняя, железная ставня. Оттуда доносится поскуливание, потом несколько ударов железом об железо — и тишина… Их бьют? Мы снова стучим. Тишина. Находиться здесь долго невозможно: даже через ставню на улицу проникает смрад, этот запах — смесь фекалий и хлорки — трудно перепутать. Значит, все, что рассказывают, правда? Но зачем животных заставляют мучиться целую неделю? Проблему бродячих собак решать, конечно, надо, но неужели таким способом?
Не успели мы вернуться в редакцию, как раздался еще один звонок. На сей раз — от заместителя директора центра Виталия Гришаева. Он призывал нас забыть прошлое, начать все сначала и поехать-таки в центр завтра — с начальством. Мы согласились. Но «завтра» визит был перенесен на следующую неделю. Мы снова согласились. А на следующей неделе нам велели написать запрос в мэрию: дескать, там уж решат, что и когда. Запрос мы писать не стали. Даже если через неделю-другую нам покажут стерильное помещение, пропахшее ландышами, мы не поверим.
S.T.A.L.K.E.R. в Сибири! 
Расстрел в приюте: живодер убил несколько щенков 
Запертые животные 
У людей очерствели сердца? 
Догхантеры или садисты? Охотники за собаками ведут подсчет жертв в интернете